Отправлено: 02.03.07 08:59. Заголовок: Марокко -история,факты,события

Мне показалось немножко странным,что у нас нет подобной темы.Хотелось бы здесь помещать статьи об истории Марокко.Развитие связей между Марокко и Россией.Вообщем многие здесь найдут что-нибудь полезное для себя.

 Отправлено: 10.04.07 12:23. Заголовок: Re:

Вот, опять возвращается тема терроризма в Марокко... Грустно.
http://www.aujourdhui.ma/

 Отправлено: 10.04.07 12:26. Заголовок: Re:

А что произошло? Опять в Касабланке?

 Отправлено: 10.04.07 12:31. Заголовок: Re:

Лелика пишет:

цитата:

Я чуть выше об этом написала.

Извини...я ж говорю, старею...

 Отправлено: 10.04.07 12:44. Заголовок: Re:

kisbykis
Полиция хотела задержать 3 террористов, одного убили, второй взорвался, а третьего ещё ищут.

 Отправлено: 10.04.07 12:46. Заголовок: Re:

полуночница
М-да... А пострадавших, надеюсь, нет?

 Отправлено: 10.04.07 12:51. Заголовок: Re:

полуночница пишет:

цитата:

а третьего ещё ищут.

Надеюсь, что найдут...

 Отправлено: 10.04.07 12:54. Заголовок: Re:

kisbykis пишет:

цитата:

А пострадавших, надеюсь, нет?

Я не видела репортаж по телевизору... Говорят, нет пострадавчих, кроме самих терорристов.

 Отправлено: 10.04.07 19:26. Заголовок: Re:

Девочки, еще один взорвался сегодня после обеда... Опять в ЕЛь Фида. Жуть.

 Отправлено: 10.04.07 19:27. Заголовок: Re:

Ой, кошмар какой! Вот уроды!

 Отправлено: 10.04.07 19:49. Заголовок: Re:

полуночница ето в дерб султане???мама дорогая

 Отправлено: 10.04.07 20:02. Заголовок: Re:

gritsenochka
Сказали Ел Фида , Хай Фарах...

 Отправлено: 10.04.07 23:01. Заголовок: Re:

Пострадавшие есть... Погиб один офицер полиции и семь раненых прохожих в больнице...все марокканцы...

 Отправлено: 10.04.07 23:57. Заголовок: Re:

Это в дерб Султане, ну по крайней мере рядом.
Обьясните мне - какой смысл им взрывать популярные районы? Логика какая? Как и в прошлый раз - Сиди Мумен....

Вот новости сообщения о взрывах на русском

 Отправлено: 11.04.07 06:03. Заголовок: Re:

Только что посмотрела в Евроньюс - взорвались 4 смертника из террористической группировки в ходе операции по захвату и погиб полицейский, за раненых не сказали...Вроде как все камикадзе из этой группировки ходят с поясами смертников, чтоб не дасться себя арестовать....Какой ужас, касабланочки дорогие, не ходите сейчас в людные места, так за вас страшно!

 Отправлено: 11.04.07 08:25. Заголовок: Re:

Ну девчонки … смотрю я, у вас там поинтересней стало чем у меня тут в Израиле. Взрывов то сколько… мне прям с горячими странами везет, с одной горячей точки в другую переезжать.

 Отправлено: 11.04.07 08:43. Заголовок: Re:

МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ
ТЕМА : ЭВОЛЮЦИЯ МОНАРХИИ В МАРОККО ХХ ВЕК.

Кому интересно,можно почитать ,очень познавательная работа.

Скрытый текст

Современное государство Марокко – одна из немногих сохранившихся на Арабском Востоке и в Африке монархий. В иностранной литературе ее называют в одних случаях теократической или абсолютистской, в других – парламентской или демократической, однако все признают, что королевская власть играла и играет первостепенную роль в социально-экономической и военно-политической жизни страны. Монархическая форма организации власти в Марокко предопределила особенности политической структуры этого государства по сравнению с другими африканскими странами, являющимися в своем абсолютном большинстве республиками. В то же время она совершенно отлична от своих европейских аналогов. Хотя в королевстве действует парламент и существует конституция отношения между королем и другими институтами политической cистемы Марокко имеют специфический характер: круг полномочий и реальная власть короля Марокко значительно шире и весомее аналогичных функций европейских монархов. Монархическая традиция в Марокко имеет многовековую историю. Начиная с арабского завоевания и процесса исламизации Северной Африки до момента утверждения династии Алауитов в XVII веке, правящей и по сей день, в Марокко сменилось шесть династий. У власти находились представители Идрисидов, Альморавидов, Альмохадов, Меринидов, Ваттасидов и Саадидов. В 1631 г. к власти пришел первый представитель династии Алауитов – Мулай Шериф ( 1631 – 1635 ). Три его сына способствовали восхождению Алауитов к вершинам власти: Мулай Мухаммед бен Шериф ( 1640 – 1664 ), Мулай Рашид бен Шериф ( 1664 – 1672 ) и Мулай Исмаил бен Шериф ( 1672 – 1727 ), они укрепили положение государства, проводили активную внешнюю политику, при них сложился тот институт государственной власти, который просуществовал вплоть до начала XX века. В 1894 г. к власти пришел Мулай Абд аль-Азиз, семнадцатый представитель династии Алауитов. Он правил Марокко до 1908 г. В этот период страна стала объектом захвата колониальных держав. Благоприятное географическое положение на стыке торговых путей, связывающих Европу и Африку, издавна привлекало взоры европейских стран. Усиленную подготовку к захвату Марокко начала Франция. В 1902 г. французское правительство подписало соглашение с Италией о разделе сфер влияния в Северной Африке: Италия получала “ свободу действий ” в Триполитании, а Франция – в Марокко. В апреле 1904 г. было заключено англо-французское соглашение, известное как “ Сердечное согласие ”, по которому Франция “ уступала ” Англии Египет, а Великобритания Франции – Марокко. Однако английская сторона оговорила, что часть территории Марокко должна отойти к Испании, а порт Танжер стать международной зоной. Султан не имея ни политической, ни экономической мощи не мог противостоять европейским державам. Его власть была ограничена даже внутри страны, где он должен был считаться с могущественными представителями племенной верхушки. В 1906 г. в Альхесирасе состоялась конференция по вопросу о разделе сфер влияния в Марокко. Страна фактически попадала под исключительное влияние Франции и Испании, имевших к тому времени в Марокко значительно более ощутимый политико-экономический потенциал, чем Германия, которая имела определенные притязания на страну. В 1907 г. французские войска приступили к прямому захвату марокканской территории. Эта акция вызвала новое обострение германо-французских противоречий. Избегая открытой конфронтации, французское правительство сделало попытку прийти к соглашению с Германией. По франко-германскому договору 1909 г. об экономическом кондоминиуме Франция обязывалсь не препятствовать промышленным и торговым операциям Германии в Марокко, а последняя, в свою очередь, заявила о своих исключительно экономических интересах в султанате. В мае французские войска заняли города Фес и Мекнес и правительство Франции объявило о строительстве железной дороги Уджда – Таурирт. Германия расценила эти акции как нарушение соглашения и в июне 1911 г. направила в марокканский порт Агадир канонерку “Пантера ”, что чуть было не явилось поводом для начала мировой войны. Лишь после длительных и упорных переговоров германия отказалась от политических притязаний на Марокко, получив взамен от Франции часть территории Конго и обещание сохранить в течение 30 лет свободу экономической деятельности в Марокко для германских монополий. Это было закреплено новым франко-германским соглашением от 4 ноября 1911 г. Нейтрализовав своего главного конкурента в Марокко, Франция начала оказывать беспрецедентное давление на нового марокканского султана Мулай Абд аль-Хафиза (1908 - 1912), а затем на его брата Мулай Юсуфа ( 1912 – 1927 ) с целью расширения своего влияния в стране. Угрожая открытием военных действий, она добилась подписания 30 марта 1912 г. в Фесе договора о протекторате. Во исполнение англо-французского договора 1904 г. 27 ноября 1912 г. была подписана франко-испанская конвенция окончательно закрепившая за Испанией ранее определенную территорию. 3-я статья Фесского договора гласила: “ Правительство Республики обязуется оказывать постоянную поддержку Его Шерифскому Величеству против любой опасности, которая угрожала бы его личности или его трону, или нарушило бы спокойствие Его государства. Такая же поддержка будет оказана наследнику престола и его преемникам”.1 По Фесскому договору страна утратила свой суверенитет и территориальную целостность, что неизбежно привело к возникновению в Марокко национально-освободительного движения, которое возглавил сын султана Мулай Юсуфа Сиди Мухаммед бен Юсуф (1927 – 1961). В данной работе автор ставит целью показать основные вехи и проблемы развития Марокко в начале XX в., в период протектората (1912 – 1956), в годы становления независимого государства Марокко; специфику антиколониальной борьбы марокканского народа и особо выделить роль султана Марокко в национально-освободительном движении, осветить проблему взаимоотношений представителя правящей династии с французской администрацией, указать позицию султана в вопросе о французском протекторате. Осветить вопрос об инсталляции “современной” монархии в независимом государстве Марокко и указать ее роль и место в общественно-политической жизни страны, что весьма важно,так как монархия была инициатором всех начинаний и коренных социально-экономических реформ. Проследить за эволюцией монархической власти в Марокко от абсолютной до конституционной, указав причины этой эволюции. Рассмотреть институт монархии на современном этапе и попытаться проанализировать перспективы его развития в будущем. При комплексном исследовании данной темы было привлечено большое количество источников на французском и арабском языках, за что автор благодарит Посольство королевства Марокко, Французский культурный центр в Москве, Российский культурный центр в Рабате и Тулузский Государственный Архив (Франция). Рассматривая проблемы взаимоотношений Франции и Марокко в начале XX в. и в период протектората ( 1912 – 1956 ) были привлечены важные архивные документы французской колониальной администрации, собранные в сборнике, освещающем деятельность Франции в Марокко.2 Это издание содержит многочисленные документы, законодательные акты Французской Республики, относящиеся к периоду протектората в Марокко. Особый интерес представляет текст Фесского договора 1912 г., а также письма, телеграммы, меморандумы президентов Франции, французских генеральных резидентов в Марокко. Изучая период второй мировой войны, автор обращается к военным мемуарам Шарля де Голля, который в то время возглавлял движение “ Свободная Франция ”, а в 1944 г. стал лидером Временного правительства Франциии.1 Генерал де Голль имел свой собственный взгляд на колониальную политику Франции, отличный от взглядов вишистского правительства. Колониальные проблемы занимали важное место в деятельности ФКНО и его главы. Главной целью ФКНО и Временного правительства в колониальной политике являлось сохранение целостности империи и поддержании в ней внутренней стабильности. Сратегическая установка де Голля, как видно из воспоминаний, состояла в том, чтобы попытаться совместить непреложный факт национального пробуждения колониальных народов с сохранением основ колониальной империи Франции, под новым названием – “ Союза ” или “ Сообщества ”; пойти на уступки, местами значительные, законным социально-экономическим, а отчасти политическим требованиям колоний ради спасения главного – политического господства над ними. К мемуаристике можно отнести воспоминания Ф. Рузвельта.2 Они представляют интерес в связи со встречей султана Марокко бен Юсуфа с президентом США Франклином Рузвельтом 22 января 1943 г. в Анфе – одном из пригородов Касабланки. Эту встречу принято считать отправной точкой в последнем, заверщающем этапе национально-освободительной борьбы народа Марокко. Особый интерес представляют мемуары генеральных резидентов Франции в Марокко – генерала Лиотэ, генерала ( впоследствии маршала ) Жюэна3 и Жильбера Гранваля.4 На примере их воспоминаний можно проследить эволюцию взглядов французской правящей элиты на проблему роста национально-освободительного движения. Генерал Жюэн был генеральным французским резидентом в Марокко с 1947 по 1951 г. Выходец из европейцев Алжира - он был убежденным колонистом и считал, что для мусульманских стран всегда следует применять политику силы, а не убеждения. Методы, заложенные генералом Жюэном в полной мере использовал генерал Гийом в августе 1953 г., когда в результате переворота был низложен официальный правитель государства – султан Сиди Мухаммед бен Юсуф. Жильбер Гранваль являлся представителем другого крыла. Соратник Шарля де Голля, убежденный голлист, он понимал, что время действовать силовыми методами осталось в прошлом. В своей книге “ Моя миссия в Марокко ” он вспоминает самые яркие моменты противостояния с представителями французской администрации жесткого направления, которые валились в открытую конфронтацию. Гранваль предлагал свою собственную программу по преобразованию отношений между двумя странами, но, к сожалению, она не была принята. Большой интерес представляют периодические издания, как французские, так и марокканские. В работе автор ссылается на такие известные французские газеты, как “ Le Figaro”, “ Le Monde”, журналы “ Jeune Afrique”, “ Jeune Afrique Economie”, “ L’Expansion”. А также на марокканскую периодику на французском языке – “ L’Opinion”, “ Le matin du Sahara et du Maghreb”, “ La Gazette du Maroc”, “ Le Temps du Maroc”, “ Le Journal” и издания, выходящие на арабском языке – Аль-Истикляль ( печатный орган партии Истикляль ) и Аль-Баян. Многие необходимые даты, цифры, географические названия автор приводит именно из периодики. Особая роль отводится воспоминаниям Его Величества короля Хасана II.1 Мемуары написаны в форме интервью, которое Хасан II согласился дать французскому журналисту Эрику Лорану. Книга представляет собой обстоятельный рассказ, основанный на беседе журналиста и короля. Это размышления короля о жизни монарха, о его роли в политической истории страны, о встречах с различными политическими деятелями, о выборе пути развития Марокко и т. д. Рассказы Хасана II по форме очень живы, наполнены множеством любопытных подробностей. Король вспоминает о своих отношениях с такими политическими деятелями современного мира, как Ф. Рузвельт, У. Черчилль, Дж. Кеннеди, Ш. де Голль, Ж. Помпиду, Ф. Миттеран, М. Каддафи, А. Бен Белла, Х. Бумедьен, И. Рабин, генерал Франко. Вторая книга Хасана II “ Le Defi”2 ( “Вызов” ) посвящена первым годам его правления и воспоминаниям об отце, который рано ушел из жизни. Мухаммеду бен Юсуфу посвящены отдельные главы, в которых Хасан II отдает дань памяти отцу, вспоминая основные события из его жизни, общественно-политической деятельности. В своей работе “ Vingt ans de regne”3 (“Двадцать лет правления”) Хасан II суммирует итоги своей политической деятельности за прошедшие 20 лет. Старается подходить к оценке собственной деятельности критически, хотя признает, что не терпит, когда ему делают замечания или критикуют. В исследовании автор обращается к сборникам опубликованных речей и интервью Его Величества короля Марокко Хасана II за 1990 – 1991, 1991 – 1992, 1992 – 1993, 1993 – 1994, 1994 -1995, 1996 –1997, 1997 -1998 гг.1 Эти сборники ежегодно публиковались министерством связи королевства и были предоставлены посольством Марокко для написания данной работы. Кроме этого, марокканское посольство предоставило сборник важных документов по общественно-политичесокй и экономической истории страны - Morocco: Land of Promise. The spirit of a king and a people.2 В нем опубликованы тронные речи Хасана II, конституция королевства Марокко, диаграммы и схемы экономического развития, поздравительные письма глав различных государств, адресованных королю, статистические данные в разных сферах общественно-политической и экономической жизни. Рассматривая проблему возникновения политических партий в Марокко, следует обратить внимание на документы партии Истикляль, самой многочисленной и долговечной партии в стране.3 В написании параграфа об отношениях Марокко и СССР был использован сборник “ СССР и страны Африки ”, в котором собраны отчеты о визитах должностных лиц, записи договоров со странами Африки.4 Автор использовал в работе данные Управления статистики королевства Марокко, приводя данные об уровне безграмотности марокканского населения и темпах роста безработицы при рассмотрении проблемы роста исламского фундаментализма и структурного кризиса в экономике, возникшего в период правления Хасана II. Рассматривая историографию вопроса, сразу же следует отметить, что в отечественной и зарубежной науке тема практически не разработана. Имеется ряд исследований по тем или иным частным аспектам этой проблемы, причем в подавляющем большинстве речь идет о работах, посвященных исключительно национально-освободительному движению народов французских колоний, а также о работах правоведческого и политологического характера. Таким образом, обращение к проблеме роли монархии в общественно-политической жизни Марокко в XX веке вызывается прежде всего отсутствием в отечественной историографии обобщающего исторического исследования этой темы. Следует отметить, что в советской историографии, в силу монизма марксистско-ленинской методологии, и не могла появиться работа, которая бы дала объективную оценку роли монархии и монарха как личности в общественно-политической жизни страны. В трудах изестных отечественных историков Луцкой Н. С., Авакова Р.П., Манасеряна Л. П., Черкасова П.П. посвященных Марокко рассматриваются проблемы национально-освободительного движения, затрагиваются экономические вопросы в истории Марокко, социального развития страны в колониальный период. Особого внимания заслуживает монография Л. П. Манасеряна.1 Автор рассматривает период истории Марокко с 1940 по 1956 г. Это наиболее подробная, богатая фактическими данными работа по изучению национально-освободительного движения, затрагивающая многие аспекты и базирующаяся на многочисленных источниках. Нужно отметить, что Манасерян попытался впервые уделить должное внимание роли султана Мухаммеда бен Юсуфа в национально-освободительном движении, что отличает его работу от предыдущих и последующих авторов. Не следует забывать, что большинство работ написаны в доперестроечный период, когда господствовала коммунистическая идеология. Именно с таких позиций написана работа Авакова Р. П.2 в сжатой форме освещающая, национально-освободительное движение в Марокко. По-своему интересна монография Максименко В. И., дающая обзор основных политических партий Марокко в борьбе за национальную независимость. Автор указывает на их место в политической жизни страны, но не рассматривает взаимодействия политических партий и королевского двора.3 Несмотря на тот факт, что, несомненно, политические партии консолидировались вокруг султана в деле борьбы за независимость. Предметом исследования монографии П. П. Черкасов4 и монографии Луцкой Н. С.5 является политика французской метрополии в отношении колониальной империи на стадии обострения ее кризиса – от начала второй мировой войны до наших дней. В обеих работах дан общий анализ и характеристика социально-экономического и политического положения колониальных владений Франции, но нет детального рассмотрения роли лидеров в национально-освободительном движении. Наиболее полно проблема власти в Марокко разработана в монографии Сергеева М. С. “История Марокко XX век ”.1 Автор в своей работе анализирует процессы становления марокканской государственной системы, ее существования в годы протектората, после освобождения и в конце XX века. Сергеевым было привлечено большое количество источников и литературы, его исследование можно считать одним из наиболее полных. Проблемы религиозной жизни и внедрения ислама в общественно-политическую жизнь Марокко рассматриваются в книге “ Северная Африка: ислам и общество”.2 Авторы статей отмечают процессы роста исламистских группировок, политизации ислама и исламизации политики. Среди работ зарубежных авторов хотелось бы отметить монографию Спиллмана.3 Автор ставит своей целью проанализировать общую картину подъема национально-освободительного движения, дать общую характеристику французкого колониализма, выявить истоки и проследить эволюцию его кризиса. Тем не менее, автор, не затрагивает проблему роли монарха в становлении и подъеме национально-освободительного движения и не рассматривает его консолидирующей роли. Работа “Histoire du Maroc”1 (История Марокко), написанная Ж. Бриньоном, является фундаментальным трудом, затрагивающим практически все аспекты жизни марокканского народа, в том числе и проблему монархической власти в начале XX века. Большой вклад в изучение истории Марокко и других стран Магриба внес Жак Берк. Его работа “ Le Maghreb entre deux guerres ”2 посвящена проблемам Магриба в межвоенный период. Очень хорошо разработана тема у марокканских историков, хотя следует отметить некоторую предвзятость в силу сложившейся ситуации. В королевстве не принято критиковать монарха, так как он является олицетворением национального суверенитета и символом марокканской нации. В работах Ландо3 мы сталкиваемся с сакрализацией роли монарха во всех сферах общественной жизни, в том числе в национально-освободительном движении. Политическая деятельность Мухаммеда V-ого рассматривается как не подлежащая сомнению. Работы Мухаммеда эль-Фасси4, Бубкера Кадири5 посвящены сыну Мухаммеда бен Юсуфа – Хасану II. И снова сказывается тот факт, что обе работы написаны на территории Марокко. В трудах этих исследователей уделяется большое внимание личностным качествам короля, его незаурядному уму и холодному расчету в политических делах. Тем не менее, дискуссионные моменты, связанные с вопросами существования в Марокко реальной оппозиции и утверждения демократических институтов не затрагиваются. Исходя из этих монографий, деятельность короля во всех сферах жизни не подлежит сомнению. Большое количество работ по истории Марокко написаны бывшим министром внутренних дел страны Дрисом Басри. В его трудах рассматриваются вопросы территориальной администрации, децентрализации Марокко в годы правления Хасана II.1 Хасану II и его деятельности посвящена и работа “ Le Maroc de Hassan II ”.2 Автор, как и полагается соратнику и помощнику, превозносит роль короля и не видит никаких недостатков в политике, проводимой Хасаном II. Следует отметить еще одну незаурядную работу, касающуюся личности Хасана II, которая кардинально отличается от всех остальных – “ Notre ami le Roi ” - ( “ Наш друг король ” ). Ее написал известный французский исследователь Жиль Перро.3 Она вызвала широкий резонанс как в Европе, так и на Арабском Востоке. “ Король Марокко - отмечается в предисловии, - является продуктом колониальной политики Франции и Испании. Автор подробно описывает историю покорения Марокко, рассказывает о борьбе народа за независимость, отводя Мухаммеду бен Юсуфу роль народного героя. Основное место в книге занимают проблемы внутриполитической борьбы в Марокко в период правления Хасана II, анализируется место и роль двора в политической системе страны. Время правления Хасана II характеризуется автором как сплошная цепь заговоров и следующих за ним расправ, время правления тирана и деспота. Данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы. В первой главе автор рассматривает деятельность султана Мулая Абдельазиза (1894 – 1908) и султана Мулая Абдельхафида (1908 – 1912) в наиболее трудный для Марокко период – годы соперничества европейских держав за влияние в северо-африканском регион и раздел сфер влияния между Францией и Испанией, установления протектората. Вторая глава посвящена годам правления султана Сиди Мухаммеда бен Юсуфа (1927 – 1961), который сыграл решающую роль в процессе деколонизации Марокко. Он стал центром консолидации всех общественно-политических сил в национально-освободительном движении Марокко. В третьей главе рассматривается общественно-политическая деятельность короля Марокко Хасана II, при котором монархия эволюционировала от своей абсолютистской формы до конституционной.

 Отправлено: 11.04.07 08:53. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

[more]ГЛАВА I

МАРОККАНСКАЯ МОНАРХИЯ В НАЧАЛЕ XX В. В начале XX в. резко обострилась борьба европейских держав за Марокко. В 1900 г. Франция, объявив себя верховной защитницей прав султана от действий иностранных государств, вынашивала план установления протектората над Марокко. Взамен Германии были обещаны некоторые торговые преимущества, Англии - обязательство не возводить укреплений на средиземноморском побережье и придать Танжеру статус нейтральной территории под международным контролем. Французы также разработали план покорения марокканских племен. В 1901-1902 гг. султан Мулай Абдельазиз (1894-1908 гг.) был вынужден заключить с Францией соглашения, дававшие ей возможность вводить в Марокко свои войска. Соглашения Франции с Италией (1900-1902гг.), Великобританией (1904г.), Испанией (1904г.) зафиксировали притязания Франции на большую часть Марокко.

Дипломатическое равновесие, которое характеризовало отношение европейских держав к Марокко в течение всего XIX века, было нарушено в пользу Франции сразу после вхождения на престол Мулая Абдельазиза. Стремясь получить свободу рук в Марокко, Париж пытался убедить другие державы отказаться от своих притязаний на эту страну взамен уступок в других районах мира. Сначала в 1902 г. Италия признала Марокко зоной французского влияния в обмен на признание Парижем итальянских притязаний на Триполитанию. Сложнее было достичь соглашения с Великобританией, всегда имевшей сильные позиции в Марокко: ее агенты вели сложную игру при дворе, они были инициаторами проводимых султаном реформ, с их помощью последний боролся против Бу Хмары.

Возникновение так называемой марокканской проблемы в конце XIX - начале XX века было связано с прямо противоположными интересами великих европейских держав к югу от Гибралтара. Франция стремилась расширить свои алжирские владения за счет Марокко. Испания, чье влияние в Марокко имело глубокие исторические корни, к концу XIX века не располагала ни политическими, ни торговыми возможностями и была вынуждена уступать под натиском более сильных конкурентов. Англия в последней четверти XIX века от политики поддержания равновесия сил в зоне Гибралтарского пролива перешла к открытию марокканского рынка для английского экспорта и установлению широкого морского сообщения с Марокко. Германия позднее других империалистических держав приступила к освоению марокканского рынка, заключив в 1891 г. торговый договор и установив прямое пароходное сообщение с Марокко. В этих условиях Россия выступила за то, чтобы ни одна из европейских держав не получила в Марокко каких-либо преимуществ. Это подразумевало поддержку независимости страны и власти султана. О месте каждой из четырех европейских держав в Марокко можно судить по данным о внешней торговле Марокко. При общем ежегодном товарообороте в конце XIX века в 3,5 млн. м.ф. первое место в торговле с Марокко занимала Англия, объем ввоза товаров которой в два раза превосходил объем вывоза; второе -Франция, третье - Испания, четвертое – Германия.1

В этот период ведущие европейские державы договорились о разделе сфер влияния в Африке. Сначала, 14 декабря 1900г., было заключено франко-итальянское соглашение. Согласно этому документу Париж признал права Рима на Ливию, получив взамен свободу рук в Марокко. 8 апреля 1904 г. аналогичное соглашение было подписано между Великобританией и Францией. Первая получила все права на Египет, вторая - на Марокко.

Почему Великобритания проявила столь несвойственную ей уступчивость? Некоторые зарубежные авторы считают, что Лондон якобы уже предчувствовал сложную ситуацию в Марокко и не хотел брать ответственность за нее на себя. Иначе можно объяснить происшедшее, вспомнив определение империализма по В.И.Ленину. Действительно, речь прежде всего шла о разделе мира на сферы влияния в условиях, когда определялись будущие союзники на Первую мировую войну. Провал попыток Лондона договориться с Берлином, опыт англо-бурских войн, бурное наращивание Германией военно-морского флота предопределили сближение Франции и Великобритании.

Пойдя на соглашение по Марокко, Великобритания признала претензии Франции на преобладание в этой стране. Она обязалась предоставлять в случае необходимости дипломатическую поддержку в марокканском вопросе, дала свободу рук в решении вопросов поддержания внутренней стабильности проведения административных, экономических и финансовых реформ. Тем не менее, Лондон обеспечил свои экономические и стратегические интересы. Соглашение предусматривало сохранение на 30 лет свободы торговли и режима открытых дверей. Стороны договорились, что зона Танжера получит статус международной, а также определили, что север Марокко может находиться только под опекой Испании.

Эта оговорка позволила возобновить франко-испанские переговоры, начатые еще в 1902 г., но не приведшие к какому-либо результату. В итоге они завершились 7 октября 1904 г. подписанием соглашения, согласно которому Испания признала франко-британскую договоренность по Марокко, оставив за собой право исключительного влияния в двух зонах: на севере страны вдоль средиземноморского побережья и на юге в районе Санта Круз де Map Пекюена (вторую зону иногда по ошибке идентифицируют с Сиди Ифни).

Заключенные соглашения позволили Франции закрепить свое влияние в Марокко. Однако они вызвали крайне негативную реакцию в Германии. Особенно болезненно Берлин отреагировал на заявления главы МИД Франции Делькассе, представившего соглашения о Марокко в качестве дипломатической победы над Германией. А последняя к тому времени уже имела большой интерес к Марокко: ее коммерция с африканской страной процветала.

Деловые круги Германии, объединившиеся в основанное в 1902 г. так называемое "марокканское общество", начали в метрополии широкомасштабную кампанию в прессе по привлечению внимания общественности и деловых кругов к делам в Марокко и его природным богатствам. Вопросы, связанные с Марокко, вышли на первые страницы германских газет. Дабы заинтересованность к развитию двусторонних связей была обоюдной, банки группы Маниесман предоставили султану значительный кредит, получив взамен в концессию ряд горнорудных предприятий в Атласе и в Хаузе. Группа даже открыла в Касабланке свое представительство, чтобы лучше управлять новым приобретением.1

Под нажимом общественного мнения и деловых кругов начало активно действовать правительство Германии. Начиная с конца 1904г., германская дипломатическая миссия в Марокко энергично поощряла султана к сопротивлению французскому давлению. Поводом для 1-го марокканского кризиса (1905 г.) послужила попытка Франции добиться от султана согласия на проведение в стране под французским руководством реформ. В свою очередь Германия выступила с ответным демаршем. Она настаивала на полном отрицании соглашений, заключенных Францией и Англией, Францией и Испанией, на признании "полной равноправности" за марокканским султаном как "независимым повелителем свободной страны", на поддержании в Марокко экономического и торгового равноправия Германии наряду с другими державами и эксплуатации марокканских природных богатств, на непризнании особых прав и преимуществ за какой-либо державой в Марокко1. Понятно, что такая программа с восторгом была встречена в Марокко.

Посол Германии прибыл в Фес в момент когда представитель французского кабинета министров Сен-Рене Таиландье представил монарху план реформ, одобренный Испанией и Великобританией.

Германский посол немедленно начал оказывать давление на султана с тем, чтобы тот отверг предложения Франции и потребовал созыва международной конференции с участием всех великих держав, чьи интересы имелись в Марокко. Успеху дипломатических усилий Берлина способствовало то обстоятельство, что союзник Франции Россия в этот момент увязла в войне с Японией. Это дало возможность Германии подкрепить свою активность на дипломатическом фронте силовыми акциями. 31 марта 1905 г. император Вильгельм II прибыл в Танжер. Там ему была подготовлена торжественная встреча со стороны махзена и населения. Император сделал несколько заявлений, в которых подтвердил свое намерение заявить протест любой попытке поставить под сомнение равноправность отношений между Марокко и великими державами. Он также признал суверенитет султана и его независимость."Я наношу сегодня визит именно к Султану как к" независимому суверену. Я надеюсь, что под суверенитетом Султана свободное Марокко останется открытым по отношению к мирной конкуренции всех наций, без каких-либо монополий и аннексий, на базе абсолютного равенства. Цель моего визита в Танжер - дать знать, что я решил сделать все, что в моей власти, чтобы эффективно защитить интересы Германии в Марокко, так как я считаю Султана как абсолютно свободного суверена. Именно с ним я хочу обсудить способы защиты его интересов. Что касается реформ, которые Султан намерен провести, мне представляется, что они должны осуществляться с большой осторожностью, учитывая религиозные чувства населения с тем, чтобы не нарушить общественный порядок", - заявил Вильгельм II в обращении к Султану1.

Прибытие Вильгельма II в Марокко стало началом первого международного кризиса вокруг этой страны. Ставя Европу на грань войны, Германия, начавшая к тому времени подготовку к Первой мировой войне, хотела разорвать франко-британский союз и убедить Париж пойти на континентальный альянс с Берлином. При этом она сразу же дала понять, что ее не удовлетворят никакие компенсации.

После 1905 г. Германия не прекращала всеми силами препятствовать французскому проникновению в Марокко. Между французами и немцами то и дело возникали серьезные столкновения, самым острым из которых стало "дело о дезертирах". 25 сентября 1908 г. консул Германии в Касабланке попытался отправить из страны нескольких немцев, дезертировавших из Иностранного легиона. Консул Франции, узнавший об этом, направил в порт морских пехотинцев с тем, чтобы арестовать беглецов. Вспыхнуло столкновение, в результате которого стороны вновь заговорили о войне. Дело передали в Международный суд в Гааге. Несмотря на обострившиеся отношения, Германия тем не менее добивалась от Франции одного - заключения соглашения, которое позволило бы углублять ее экономическое проникновение в Марокко. Дабы облегчить решение этой задачи, соглашением от 8 февраля 1909 г. она признала особые политические интересы Франции в Марокко.

Делькассе попытался сопротивляться давлению Германии, опираясь на Великобританию. Однако тщетно. Глава МИД Франции вынужден был подать в отставку, а Париж - согласиться с проведением конференции.

В 1905 г. Франция и Испания определили размеры своих зон влияния. Согласно двусторонней конвенции, площадь испанских владений составила 28 тыс. кв. км, или двадцатую часть территории французского Марокко.1

Целый перечень документов относительно разграничения сфер влияния в Марокко был подписан между Францией и Испанией. Начало им было положено заключением секретной конвенции 1900г. Затем последовали протокол от 20 июля 1901 г. соглашения 3 октября 1904 г. 1 сентября 1905 г. 16 мая 1907 г., 27 ноября 1912 г.2 Первым из перечисленных документов, в частности, была определена северная часть границы между Марокко и французским Алжиром. Статья 2 Протокола гласила: "Махзен сможет устанавливать пограничные и таможенные посты в каменных и иных зданиях внутри территорий племен, которые входят в состав Империи, начиная от места под названием Тениет Эссасси до Ксар де Иш, а также на территории Фигиг"1.

При содействии Англии Мулай Абдельазиз разработал план военных, административных и финансовых реформ, которые в случае их осуществления сыграли бы прогрессивную роль для страны. В частности, он предпринял попытку создать современный военно-морской флот, для чего пригласил на службу морских офицеров из Германии. Однако отсутствие средств вынудило его продать все четыре ранее закупленных корабля.

Общий кризис, охвативший Марокко к началу XX в., сказался на боеспособности некогда сильнейшей в Северной Африке армии, что свело на нет возможность организованного военного сопротивления колонизации. Чего стоит только один факт отсутствия в Марокко кавалерии, за исключением эскадрона личной охраны султана. К этому времени под контролем махзена находилось не более 1/6 общей территории Марокко. Отсутствие сильной центральной власти позволяло западноевропейским державам играть двойную игру и за спиной султана добиваться для себя желаемых результатов.

Особенное значение имела реформа налоговой системы. Однако слабохарактерность султана, сопротивление каидов и пашей, не позволили ее осуществить. Ситуация усугубилась тем, что существовавшая ранее налоговая система была отменена, а европейцы не позволили применять новую к выходцам из их стран, а также к марокканцам, находившимся под их покровительством. В результате казна султана лишилась основной статьи походов. Махзен на целых два года лишился притока каких-либо средств. Притом это случилось тогда, когда понадобились значительные средства на подавление непокорных племен.

В 1901 г. султан Мулай Абдельазиз направил посольства в европейские страны с целью добиться поддержки проводимых реформ (вернее, попыток их проведения). Одно из посольств направилось в Санкт-Петербург. 23 июля 1901 г. первое марокканское посольство, посетившее Россию, принял Николай II.1 Было решено пригласить в каждое министерство европейского советника - частное лицо, которое работало бы на основе коммерческого контракта. Целью этой меры было поставить махзен вне сферы влияния европейских держав. Однако общий кризис не позволил осуществить запланированные меры.

Ослабление центральной власти в конце XIX - начале XX вв. облегчило Франции начатое еще в 1890г. проникновение в марокканскую Сахару. Париж послал разведывательные экспедиции в Адрар, Тагант и Тиджикджу. Эти миссии вызвали яростное сопротивление сахарцев, которые обратились к султану за помощью и объединились вокруг марабутского шейха Ма аль-Ай-нина, проживавшего с 1895 г. в завии Айн Семара близ Тиндуфа. Шейх объявил священную войну против захватчиков. Благодаря своей мудрости, высокой общей культуре и аскетизму он очень быстро стал вождем сахарских племен. В 1906 г. шейх посетил Фес и встретил триумфальный прием у народа и Мулая Абдельазиза. Ему предоставили оружие, амуницию и деньги, с помощью которых ему удалось превратить Айн Семару в крепость. Опираясь на нее, он рассчитывал отразить возможную военную экспедицию французов.

Безрассудные траты на развлечения Мулая Абдельазиза, непрекращающиеся волнения усугубляли финансовый кризис. Стремясь продолжить дело отца, он провел поспешную денежно-налоговую реформу. Но принятые в рамках реформы меры только усилили недовольство населения и чиновников.

Чтобы выйти из создавшейся ситуации, султан был вынужден прибегнуть к займам. Уступив давлению со стороны зарубежных банков, он привел в действие механизм, который, как показал аналогичный пример Туниса и Египта, прямо вел Марокко к потере независимости. В 1902 г. Марокко получило заем в 7,5 млн. франков1. Его предоставила Франция через группу банков во главе с "Банк де Пари э де Пэи Ба". В 1903 г. два аналогичных займа получены от британских и испанских банков. Уже к концу года от этих денег не осталось ничего. Все средства пошли на оплату долгов Мулая Абдельазиза и на подавление очередного восстания. А тем временем настала пора платить проценты по займам и возвращать ссуженные средства. В этих условиях махзен оказался перед выбором: либо уменьшить расходы, либо прибегнуть к новому займу. В итоге был сделан второй выбор.

Сопротивление реформам и связанному с ними процессу роста иностранного влияния привело к тому, что в 1902 г. в Марокко начались повсеместно волнения племен. Они поставили под угрозу само пребывание у власти султана Мулая Абдельазиза, так как впервые были направлены не против притеснений махзена, а против самого султана. Вслед за волнениями последовало общее восстание. Его возглавил аль-Роги (Бу Хамара). Он выдавал себя за шерифа и призывал к джихаду против султана и находившихся в стране европейцев. В течение 1903 г. восстаний охватило всю северную и северо-восточную часть страны2.

Султан поручил военному министру аль-Менеби подавить восстание. Однако все шаги, предпринятые последним в 1903г провалились. Непоступление налогов с мятежных территорий подорвало финансовое положение страны. Султан прибегнул к ряду займов, в результате чего Марокко попало под фактически финансовый протекторат западноевропейских держав.

Мулай Абдельазиз попытался противостоять проникновению европейских держав в Марокко путем игры на противоречии между ними. С этой целью ставка была сделана на Германию опоздавшую к разделу. Новый заем в размере 62,5 млн. франков расчета 5% годовых предоставил не Берлин, а консорциум французских банков во главе с "Банк де Пари э де Пэи Ба". В обмен французы добились передачи им под контроль таможен марокканских портов и 60% взимаемых там пошлин. Султан обязался в случае необходимости получения новых займов обращаться только к этому консорциуму, а также поручил ему создание государственного марокканского банка. Тем самым был сделан самый главный шаг к потере национального суверенитета.

Мулай Абдельазиз оставил своему преемнику тяжелое бремя: в 1906 г. долг махзена достиг 206 млн. франков.

Международная конференция по Марокко открылась 16 января 1906 г. в испанском городе Альхесирасе. В ней приняли участие 13 государств, подписавших в свое время мадридскую конвенцию 1880 г., в том числе и Россия. На конференции Германия вместе с Австро-Венгрией оказались в изоляции, и обсуждение марокканского вопроса свелось к дипломатической дуэли между Берлином и Парижем.

Формально конференция провозгласила независимость султана Марокко и целостность его государства, гарантами чего выступили великие державы. При этом они признали "свободу и полное равенство" в Марокко для всех наций "в экономическом отношении". Конференция приняла решение о создании Марокканского государственного банка (МГБ) под контролем Великобритании, Германии, Испании и Франции. Последняя получила наибольшую квоту в капитале этого банка - 1/3. Еще одну треть предоставили Великобритания и Германия, 1/6 - Испания. МГБ начал функционировать в феврале 1907г. Другие решения конференции касались отмены торговли рабами и регламентации торговли охотничьим оружием.

Итоги конференции нашли отражение в заключительном документе, принятом 7 апреля. Его содержание свелось к двум основополагающим принципам: участницы конференции признали суверенитет, независимость и территориальную целостность Марокко; они договорились о равенстве в экономических отношениях с Марокко и установили режим "открытых дверей". Тем не менее, в большем выигрыше оказались Франция и Испания, так как в плане практического применения Альхесирасе кого акта на них ложилась создание полиции, учреждение таможенного законодательства, борьба с контрабандой, концессия госбанка Марокко, сбор налогов и организация работы госучреждений. Если в принципиальном плане после конференции Мароко и сохранило свою независимость, на практике оно начало терять ее под франко-испанской опекой.

Конференция в Альхесирасе не смогла решить межимпериалистических противоречий. И через некоторый период затишья Франко-германский конфликт вновь дал знать о себе.

Вот что писала по этому поводу в номере от 9 апреля французская "Фигаро": "Международная конференция, призванная урегулировать ситуацию вокруг Марокко, проходила в период с 16 января по 7 апреля в Альхесирасе, андалусском порту в Гибралтарском проливе. Эта конференция признала интернациональный характер экономики Марокко и привилегированную роль Франции и Испании в участии в этой стране. Германия достигла достаточно престижного успеха. Конференция признала три принципа, которые она отстаивала: территориальная целостность Марокко, суверенитет Султана и сохранение режима открытых дверей. Но конференция оставила Германию в изоляции. Ее поддержала только Австрия. Антанта вышла с конференции окрепшей. Великобритания, за которой последовала Италия, поддержала французскую позицию. Франция возвратилась из Альхесираса без особой горечи. Конференция завершилась, но решение марокканского вопроса только началось".1

Альхесирасские соглашения поместили Марокко под международную опеку с преобладающей ролью Франции. Они практически означали конец независимого существования страны.

По заключенным в Альхесирасе соглашениям Франция уступила свои права Великобритании в Египте, добившись обратного в Марокко. Но для Франции ценность сделки была весьма сомнительной. Она была вынуждена гарантировать права свободной торговли для всех европейских держав, и вместо того, чтобы стать таким же хозяином в Марокко, каким чувствовала себя Великобритания в Египте, она превратилась в нечто вроде европейского жандарма на марокканской земле2. В этот период Франция послала свои войска в Фее, окруженный восставшими племенами, встав тем самым на защиту неугодного народу султана Мулая Абдельазиза.

Махзен, с которым не посчитались при заключении Альхесирасского соглашения, ратифицировал его летом 1906 г. Он рассчитывал в последующем добиться пересмотра его отдельных статей, и, прежде всего - касающихся устройства полиции и финансовой системы. Европейцы ответили отказом на предложения махзена. Тогда султан стал препятствовать осуществлению на практике альхесирасских решений. Однако он не мог до конца противостоять давлению европейцев из-за краха финансовой системы. Население Марокко с возмущением восприняло альхесирасские соглашения. В стране все чаще происходили стычки между французами и марокканцами. Пророческими оказались слова главы МИД Марокко Бен Слимана, заявившего после конференции в Альхесирасе французскому консулу в Фесе: "Мы не сможем защитить растущие европейские интересы, равно как ваши малочисленные полицейские силы. Хаос будет возрастать и Марокко охватит анархия, которая будет прелюдией иностранного господства"1.

Отражением антифранцузских настроений населения Марокко стала расправа фанатичной толпы в Марракеше в конце марта 1907г. над французским врачом Мошаном. Его гибель стала следствием не столько его национальности, сколько его участия в качестве неофициального проводника французской политики. В ответ на убийство Мошана французы приступили к операции по захвату Восточного Марокко с г.Уджда. Алжиро-марокканскую границу пересекла мощная колонна из 3 батальонов пехоты, 2 эскадронов кавалерии и артиллерийской батареи. Затем операция была расширена на зону Бени Снассен и долину От Гуир.

В 1907-1908 гг. военному захвату подверглись Касабланка и приатлантическая область Шавийя. Эти действия вызвали восстание племен Шавийи и Центрального плато, в результате которого султан Мулай Абдельазиз был низложен с престола1.

Интерес Франции к Касабланке был обусловлен тем, что быстро выросший город стал к этому времени центром торговли марокканской шерстью и зерном. Дешевизна этих товаров не шла ни в какое сравнение с тем, что производилось в других странах. В условиях, когда французам необходимо было считаться с Германией, они представили операцию по захвату Касабланки как акт практический реализации Альхесирасских соглашений, главной целью которой якобы была организация городской полиции.Захвату Касабланки предшествовали начавшиеся в мае 1907 г. работы по реконструкции порта, проводившиеся французской "Компани марокэн". Там была построена небольшая железная дорога. Появление локомотива в городе вызвало волнения среди его жителей и проживавших поблизости племен, не без оснований усмотревших в железной дороге предтечу дальнейшей оккупации страны. Не сумев добиться прекращения работ, население захватило порт. При этом погибли 9 европейцев. Великие державы ответили направлением в Касабланку 3 боевых кораблей. 5 августа французские корабли подвергли бомбардировке Касабланку. Предлогом для бомбардировки послужил обстрел со стороны марокканских солдат роты французских морских пехотинцев, которые высадились в порту, и направились для охраны французского консульства. Согласно марокканским данным1, в результате бомбардировки город был наполовину разрушен. Погибли несколько тысяч человек. После франко-испанских консультаций было решено оккупировать город. Париж направил в него 3 тысячи солдат, еще 500 - Испания. Высадка основных сил французского экспедиционного корпуса началась 7 августа. Одновременно французские корабли под предлогом необходимости защиты граждан Франции встали на внешних рейдах Мазагана, Танжера и Рабата.

Оккупация сахарских территорий, навязанные Марокко Аль-хесирасской конференцией реформы, французская интервенция в Восточном Марокко - за все это марокканцы возлагали ответственность на Мулая Абдельазиза. Как отмечалось в фетве улемов Марракеша, он "связался с врагами Бога и религии и попал в зависимость от них"2. Напряжение в стране росло. В тоже время брат султана, вице-король Юга Мулай Абдельхафид представлялся марокканцам иным человеком, способным защитить страну. Перед лицом инертности власти племена шауйя обратились к Мулаю Абдельхафиду взять бразды управления на себя. 16 августа 1907 г. в Марракеше он провозглашается султаном и этот акт подтверждается улемами. Новому султану сразу дается наказ: освободить уже оккупированные земли, отказаться от альхесирасских договоренностей, лишить иностранцев добытых ими привилегий.

Постепенно французы овладели Касабланкой и, используя превосходство в вооружении, отбили все попытки проживавших поблизости племен прийти на выручку городу. Его оккупация вызвала восстание племен центрального и прнатлантического Марокко, союзных с Мулаем Абдельхафидом. К апрелю 1908г. численность французского экспедиционного корпуса достигла 15 тыс. человек. После того, как командование корпусом было поручено генералу Амаду, французы заняли всю область Шавийя, и взяли под свой контроль администрацию города. Опираясь на этот плацдарм, они направили разведывательные миссии в другие районы страны, а также присвоили себе право преследовать непокорные племена на всей ее территории.

Одним из самых таинственных мест в Марокко местные историки называют остов небольшого отеля, находившегося в начале нашего века близ марокканского города-порта Эссауира. Известно, что он был построен англичанами в последнем десятилетии XIX века в месте, находящемся на кратчайшем пути между атлантическим побережьем и столицей марокканских султанов городом Марракеш. Место, выбранное для строительства отеля, свидетельствует, что его создатели руководствовались не столько туристическими, сколько стратегическими причинами. Закрылся отель примерно в 1905 г. Более точные даты рождения и смерти марокканской "Пальмиры", равно как причины, обусловившие ее появление и исчезновение, остаются пока неизвестными.

Тем не менее, многие легенды и истории, связанные с отелем, вызывают огромный интерес. Прежде всего, обращает на себя внимание великолепное состояние остова здания. На него не подействовали ни годы, ни стихия, ни люди - наиболее разрушительный из всех перечисленных факторов. Дело в том, что стены гостиницы выстроены из бетона, что весьма необычно для конца прошлого века. При всем достаточно хорошо сохранившемся великолепии внутренней отделки - своды в андалузском стиле, элегантные колоннады, изобилие мрамора - "бетонное исполнение" внешних стен сразу заставляет думать, что здание имело двойное предназначение - как отель и как маленькая крепость. Второе предположение подтверждается и хорошо сохранившимся высоким внешним каменным забором с толщиной стен в 30 см, который мог служить первой линией обороны.

Для кого должна была служить марокканская "Пальмира"? Богатство внутренней отделки заставляет предположить, что для персон весьма высокопоставленных, которые могли бы остановиться в ней в ожидании аудиенции султана. Однако что они могли делать в Марокко, где в то время столкнулись французские и германские интересы? Ответ на этот, а также другие вопросы, еще предстоит найти. Известно только, что англичане в то время поддерживали достаточно тесные отношения с населением Эсса-виры, главным образом - с еврейскими негоциантами. Не исключено, что англичане оставили "Пальмиру" после британо-французского соглашения 1904 г. о разграничении сфер влияния в Африке.

Силы, которые привели к власти Мулая Абдельхафида, руководствовались целями защиты страны от французских захватчиков. Но лица, олицетворявшие эти силы, и в частности, фесская буржуазия, преследовали еще одну цель. Они хотели, чтобы новый султан осуществил политические реформы, которые должны были изменить саму природу режима через принятие конституции. При этом образцом для подражания для них была Турция. По взглядам сторонников этой идеи, установление в Марокко конституционного и представительного режима было единственным путем вывода страны из кризиса. Сформировалось два крыла реформаторов. Первое — мистическое - сгруппировалось вокруг шейха Ма аль-Айнина, второе, более политизированное, сформировали молодые ученые. Ими был разработан и представлен Мулаю Абдельхафиду проект конституции1.

Взойдя на престол, Мулай Абдельхафид обратился с посланием к марокканским племенам, в котором подтвердил свою волю добиваться того, чтобы мусульмане "могли жить в их полностью независимой стране". Всего за несколько месяцев ему удалось консолидировать власть, подавить оппозицию и распространить свое влияние на юг до Сегиет эль-Хамра. Тем не менее ему не удалось избавиться от главной помехи его начинаниям вечно интриговавшего вокруг него окру ...

 Отправлено: 11.04.07 08:53. Заголовок: Re:

... жения.Под руководством Ма аль-Айнина сахарские племена развернули вооруженную борьбу на всей территории Сахары. Однако это была неравная борьба, и сахарцы терпели поражение за поражением. Французы оккупировали Тагант, Адрар, оазисы Атар и Кингвит. Большинство кочевников было вытеснено на север. В 1910г. Ма аль-Айнин перенес свою резиденцию в Тизнит. Он снова отправился в Фес, чтобы обратиться за помощью к Мулаю Абдельхафиду. В том же году он умер в Тизните, завещая своему сыну руководство движением сопротивления.Сразу после интронизации Мулай Абдельхафид направил эмиссаров в Гамбург с поручением провести переговоры о новом займе. Он понимал, что при весьма ограниченных ресурсах ему предстоят огромные расходы, связанные с необходимостью установить свою власть над всем населением страны, бороться против Бу Хмары и французов, а также выплачивать долги, сделанные его братом. Он вынужден пойти на крайние меры: обложить повышенным налогом богатых, усилить налоговое бремя на остальных налогоплательщиков, предоставить концессии наиболее щедрым заимодавцам.

Тонкую сеть интриг плели великие державы. Все они оказывали давление на Мулая Абдельхафида с тем, чтобы он принял альхесирасские документы. В качестве первого условия его признания они выдвигали требование объявления перемирия в священной войне. Одновременно Франция и Испания продолжали расширять зоны своего влияния. Кроме того, исключительно тяжелое финансовое положение делало практически невозможным какое-либо сопротивление захватчикам.

За эвакуацию из Касабланки и Восточного Марокко Франция потребовала выплатить огромные контрибуции и предложила новый заем. Мулай Абдельхафид был вынужден прибегнуть к займу в 100 млн. франков через посредничество Госбанка. Размещенный во Франции, Германии и Испании, заем был предназначен для оплаты платежей по долгам, выплат жалованья чиновникам, покрытия издержек, связанных с французской интервенцией в Касабланке в 1907 г., а также выплат компенсаций европейцам, потерпевшим материальный ущерб в результате этой интервенции. Махзен не был допущен к этим средствам. В качестве гарантий по этому займу султан отказался от остававшейся у него доли таможенных доходов, табачной монополии, а также передал в залог доходы от ряда земельных наделов, находившихся близ открытых портов1.

Финансовое закабаление Марокко было подкреплено дипломатическими и военными акциями великих держав.

Мулай Абдельхафид попытался выполнить данное ему уле-мами поручение - выдворить французов из Шавийи и Восточного Марокко. Переговоры затянулись. Французы обусловили свою эвакуацию жесткими условиями. 22 февраля 1910 г. консул Франции в Марокко вручил султану ультиматум, в котором тому предлагалось в течение 48 часов утвердить соглашение, подписанное его министром Эль Мокри в Париже. 4 марта стороны договорились об эвакуации французских войск из указанных районов. В обмен французы добились права готовить с помощью своих инструкторов войска султана, что на практике означало сохранение их военного присутствия, а также значительных репараций.

Россия в отличие от европейских держав не имела в Марокко крупных интересов. Поэтому она не была соперничающей стороной в марокканском вопросе. Однако удобное географическое положение Марокко с развитием судоходства приобретало для России все большее значение. С учетом традиционных тяготений, русская дипломатия в марокканском вопросе заняла позицию, близкую к Франции. Такое сближение двух держав в данном вопросе вряд ли удивительно, если вспомнить, что Англия стремилась захватить Танжер и закрыть Гибралтарский пролив для флотов Франции и России.

В 1908 г. на пост комиссара пограничного района между Алжиром и Марокко назначается генерал Лиотэ, который продолжил завоевание Восточного Марокко.

Параллельно с Францией Испания, воспользовавшись франко-испанским соглашением 1904 г. и признанными за ней альхесирасскими соглашениями "особыми интересами", приступила к оккупации северных районов Марокко. В июне 1909г. испанцы начали строительство железной дороги, которая должна была связать шахты Бени Бу Ифру с Мелильей. Проживавшие в том районе рифские племена напали на стройку, убив при этом 4 рабочих. В ответ испанцы бросили на них карателей во главе с генералом Марина. Испанские войска отбросили горцев от района строительства и захватили район Касбах, а также горный проход Аталайюн. Боевые действия продолжались в течение всего летнего периода и завершились захватом горного массива Гуругу. К тому времени численность испанского корпуса составляла 50 тыс. человек. В оккупированных регионах испанцы действовали как полные хозяева, нисколько не заботясь ни о властных полномочиях администрации султана, ни о соблюдении мадридских и альхесирасских договоренностей. Король Испании издал специальные указы, касавшиеся строительства дорог между Мелильей и Зелуаном, Сеутой и Тетуаном, а также расположенных в этом районе угольных шахт. Они предусматривали исключительное право испанцев на получение соответствующих концессий. Среди рифских племен была развернута мощная пропагандистская кампания с тем, чтобы добиться максимально возможного числа обращений к испанцам за защитой.

Для того, чтобы пресечь эту скрытую оккупацию, 16 ноября 1910г. султан подписал соглашение с Испанией, аналогичное подписанному ранее с Францией. В частности, в обмен на уход из оккупированной части Рифа и района Эль Хосеймы испанцы выторговали себе право направить инструкторов для подготовки армии султана, а также 65 млн. песет репараций. Тем не менее это соглашение не остановило испанское проникновение. В декабре 1910г. король Испании посетил Мелилью и Джаафарские острова. В июне 1911 г. под предлогом подавления восстания в Рхарбе, к тому времени уже усмиренного султаном, испанские • войска высадились в Лараше и приступили к подготовке плацдарма для дальнейшего продвижения вглубь страны. Вскоре они захватили Эль-Ксар эль-Кебир. 22 февраля 1912 г. испанцы заняли Арзилу и командовавший ими полковник Сильвестр отдал местным племенам приказ платить налоги ему, а не махзену.

Как французы, так и испанцы грубейшим образом нарушили международные конвенции, касавшиеся Марокко. В своих действиях они пренебрегли и многочисленными протестами других европейских держав, что в конечном итоге привело ко второму марокканскому кризису.

Весной 1909 г. французы вывели часть войск из Касабланки. Тем не менее они сохранили там свое присутствие. В прощальном приказе генерала Муанье говорилось: "Покидая Марокко, не опасайтесь за будущее вами содеянного. Мы остаемся еще достаточно многочисленны, чтобы защитить ваше дело". В 1910г. на территории Марокко находились 11 тыс. французских солдат.

В 1910г. Франция приступила к завершающему этапу установления режима протектората. Она предъявила Марокко ультиматум. Среди прочих условий, Франция потребовала от Марокко: дать согласие на использование статьи 60 Альхесирасского акта, разрешающей иностранцам приобретать недвижимость на всей территории страны; принять обязательство относительно того, что глава французской военной миссии в Фесе получит звание "верховного инструктора армии султана"; удалить из марокканской армии турецких инструкторов, приглашенных в 1910 г. для нейтрализации влияния Франции; назначить новых каидов,кандидатуры которых должны были согласовываться с французской миссией в Танжере; прекратить сношения с Ма эль-Айнином, под началом которого западносахарские племена объявили джихад против колонизаторов и совершили поход в Марокко; наказать 60 человек, причастных к убийству доктора Мошана; предписать всем каидам и пашам на марокканском побережье оказывать всевозможное содействие французским властям во всех мероприятиях, препятствующих контрабандной торговле оружием в Марокко.

По сути дела, положения ультиматума закладывали основу будущего режима протектората. Султан был вынужден принять ультиматум. Махзен не мог более, как это он сделал в 1905 г., обращаться за поддержкой к Германии, которая после заключения соглашения 1909 г. не препятствовала действиям Франции в Марокко.

Вскоре Франция и Марокко заключили соглашение о предоставлении последнему займа в 100 млн. франков. Он обеспечивался консорциумом французских банков во главе с Марокканским государственным банком. Гарантией служили остатки таможенных доходов, продажа некоторых земель махзена в портовых городах, табачная монополия, некоторые рыночные сборы махзена в портах и монопольная продажа кифа. Это соглашение заложило финансовую основу закабаления Марокко.

Первоначально Франция и Германия договорились о создании смешанных предприятий в сферах разработки горнорудных богатств и общественных работ. Однако это соглашение сразу же было нарушено фирмой братьев Маннесман, заключившей соглашение напрямую с султаном. Сферой особых интересов германского капитала стал Сус.

В этот момент под предлогом подавления очередного восстания племен весной г. французы оккупировали Фес и Мекнес. 22 мая 1911 г. Испания заняла ряд населенных пунктов вдоль дороги Сеута - Тетуан, а также в Рифе. 9 июня испанский десант в 800 человек высадился в Лараше и Ксар-эль-Кебире1.

Некоторые исследователи утверждают, что оккупация Феса и последующее движение к режиму протектората было сделано не без тайного сговора между французами и султаном. Последний, считают они, был готов на ограничение независимости своей страны, лишь бы остаться у власти.

Действия Франции вызвали резкую реакцию Германии, которая не признала альхесирасские договоренности. Поэтому Англия, взявшая на себя ответственность за неприкосновенность прав последней в Марокко, стала угрожать Германии войной за малейшее покушение на договор, подписанный представителем Лондона.

В июле 1911 г. в марокканский порт Агадир вошла германская канонерка "Пантера", а затем два крейсера. Великие державы оказались на грани войны1.

Свои действия Германия мотивировала точно также, как и в 1905 г., видя главной целью своих действий расшатать франко-британский альянс. Одновременно она стремилась убедить Францию компенсировать ей уход из Марокко.В момент, когда казалось, что новая война между европейцами неминуема, примирителем выступила Россия. Как писал журнал "Нива", "ее дружеское участие сразу рассеяло миражи германской воинственности и показало на деле, что Франция не осталась изолированной и беспомощной, и что англо-русско-французское соглашение вовсе не обратилось после потсдамского свидания в круглый нуль"2.

Отправив канонерскую лодку "Пантера" в Агадир, германское правительство сразу вступило в переговоры с французами с тем, чтобы реализовать сложившуюся острую ситуацию в пользу германской дипломатии. Германия потребовала от Франции значительных территориальных уступок только за то, чтобы вложить этот меч обратно в ножны. Она потребовала от Франции, за свой отказ от претензий на раздел Марокко, в качестве компенсации прибрежную полосу французского Конго площадью около 700 тыс. кв. км.

И только активная дипломатия Великобритании, воспротивившейся созданию в Марокко германской военной базы, удачная акция министра финансов Франции Кейо, вызвавшая панику на Берлинской бирже, общее отрицательное отношение общественного мнения в самой Германии к возможному началу войны с Францией вынудили Вильгельма II смягчить свою позицию.

После длительных и тяжелых переговоров Германия отказалась от своих притязаний, получив взамен часть территории Конго и оговорив свободу экономической деятельности для германских компаний в Марокко. Франко-германское соглашение от 4 ноября 1911 г. окончательно развязало руки Франции и устранило последнее препятствие, мешавшее Парижу установить режим протектората в Марокко. Мулай Абдельхафид оказался в дипломатической изоляции. Он был заперт в Фесе французскими войсками численностью до 5 тыс. человек. К этому времени под контролем французов оказалась западная часть страны.Одновременно на севере Марокко испанцы оккупировали все стратегически важные объекты на побережье страны. Султан не имел никаких реальных ресурсов для сопротивления. Народ, который в свое время призвал Мулая Абдельхафида для организации отпора иноземным захватчикам, также выступил против султана. Марокканцы подозревали его в том, что он продал страну иностранцам.

Важным шагом на пути финансового закабаления Марокко стало размещение в Париже "марокканского" займа, после чего он стал главным и единственным заимодавцем Марокко.

Забегая вперед, необходимо отметить, что Германия отступила только временно. Учитывая важное стратегическое положение Марокко, она стремилась закрепиться в нем в ходе как Первой, так и Второй мировых войн.

Франко-германский сговор вызвал новую волну возмущения среди марокканцев. Движение против "нашествия неверных" под предводительством бывшего каида из племени бени снассен Хаджа Абд аль-Кадира ульд Мухиддина, бывшего соратника Бу Хмары, охватило среднюю и южную часть Джебаллы, горные области северного района.

Одновременно активизировал свои действия претендент на престол Мулай Зин.

24 марта 1912 г. эмиссар Парижа прибыл в Фее с тем, чтобы представить султану соглашение о протекторате. Как свидетельствуют очевидцы, торжественный кортеж следовал по пустынным и враждебным улицам древней марокканской столицы.

После 6 дней переговоров, в ходе которых султан несколько раз угрожал отречься от престола, соглашение было достигнуто1.

30 марта 1912 г. султан был вынужден подписать Фесский договор, предусматривавший установление французского протектората над Марокко. Этот документ похоронил итоги конференции в Альхесирасе. 27 ноября того же года был заключен франко-испанский договор, по которому Франция уступила Испании области Риф и Джебалла, а также анклав Ифни на юге султаната2. Танжер составил международную зону. При этом Франция формально осталась единственной державой-протектором. Официально существовал лишь французский протекторат, разделенный на три зоны. Однако фактически управление испанской зоной осуществлялось из Мадрида. Столицей испанской зоны был г.Тетуан. С марокканской стороны общее руководство этой зоной осуществлял представитель султана - тетуанский халиф. В его ведении находились и испанские территории в Сахаре.

Во французской зоне Марокко всей полнотой власти обладал генеральный резидент Парижа, в испанской - верховный комиссар из Мадрида. Хотя султан остался на троне, его власть была чисто номинальной. Он был отстранен от руководства внешней политикой, управления финансами и командования вооруженными силами.

Исполнительная власть формально осталась у правительства султана (махзен). Председателем совета министров был великий везир, он же занимал пост министра внутренних дел.

Генеральный резидент назначался советом министров Франции. Одновременно он являлся министром иностранных дел марокканского кабинета. Он же санкционировал все указы и декреты, исходившие от султана, обладавшего правом законодательной инициативы. Генеральному резиденту подчинялась вся европейская колония. Султан не имел права поддерживать отношения с иностранными державами иначе, как через представителя Парижа. Генеральный резидент командовал армией, подбирал для султана административный аппарат, возглавлял колониальную администрацию, проводил государственные реформы. Чиновники правительства султана находились под контролем соответствующих служащих французской резидентуры.

В связи с тем, что французский генеральный резидент объявлялся единственным посредником между иностранными государствами и местными властями, встал вопрос о ликвидации дипломатических представительств европейских государств, аккредитованных при марокканском султане. Русский посланник по согласованию с Петербургом покинул Танжер 8 апреля 1912 г. В феврале 1913г. МИД России принял решение преобразовать российскую миссию в генеральное консульство с сохранением прежнего штата. В сентябре 1913 г. на должность дипломатического агента и генерального консула России в Марокко был назначен Алексей Воеводский.

Впрочем, даже уступая давлению великих держав, Мулаю Абдельхафиду удалось сохранить главное - определенное политическое лицо Марокко, ее минимальное территориальное единство, а также некоторые традиционные властные институты. С точки зрения современной марокканской историографии, пытающейся во всех исторических коллизиях оправдать все без исключения действия султанов, соглашение о протекторате явилось меньшим злом из числа возможных, поскольку это действо происходило в период расцвета колониальной эпохи. Тогда режим протектората представлялся как временный, сопоставимый с контрактом о помощи со стороны Франции, позволявшим Марокко провести реформы, модернизировать администрацию, экономику и инфраструктуру. При этом сами же марокканские историки (например, Мулай Ахмед Алауи) отмечают, что при подписании Фесских документов стороны договорились хранить тайну относительно происшедшего с тем, чтобы марокканские власти смогли "предпринять необходимые меры". Не стоит пояснять, какие меры имелись ввиду. Однако султана "подвел" специальный корреспондент французской газеты "Матэн" Жак Юбер, сообщивший о событии за 24 часа до того, как о нем узнал французский кабинет министров. Новость вызвала восстание в Фесе, вспыхнувшее 17 апреля. Дислоцированные в городе марокканские части, реорганизацией которых занимались французские офицеры, расправились со своими инструкторами. Антифранцузский характер выступления был очевиден, - находившие в городе представители других национальностей при этом не пострадали. Восстание было подавлено лишь в конце мая. Его следствием стал перевод столицы протектората из Феса в Рабат.

После подписания Фесских документов вся реальная власть в стране сосредоточилась в руках французского генерального резидента в Марокко генерала Лиотэ. Султан Мулай Абдельхафид, которого французы считали непредсказуемым, был смещен с престола. В августе 1912 г. на французском крейсере "Дю Шейла" он убыл из Рабата в Гибралтар, а оттуда - в Марсель. В дальнейшем Мулая Абдельхафида ожидала участь его предшественника Мулая Абдельазиза: резиденция в Танжере и пожизненная пенсия.

В самой Франции против Фесских соглашений выступил всего один человек - депутат парламента Жан Жорес. С парламентской трибуны он зачитал обращение-протест Мулая Абдельхафида: "...С нами не консультировались. Марокко является суверенной нацией. Невозможно решать участь семи миллионов мусульман, не принимая в расчет их религиозные чувства. Я представляю народ, который никогда не был колонией, который никогда не был покорен кем-либо. Речь идет об империи, которая в течение столетий и при жизни многих поколений оставалась автономной"1.

Мулай Абдельхафид сразу после подписания фесского соглашения отрекся от престола в пользу своего брата Мулая Юсуфа. Начался почти полувековой период господства Франции и Испании.[/more

 Отправлено: 11.04.07 08:56. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Скрытый текст

Глава II. Роль султана Мухаммеда бен Юсуфа в национально-освободительном Движении. Мухаммед бен Юсуф стал султаном Марокко в 1927 г. через 15 лет после подписания Фесского договора, по которому Франция устанавливала протекторат над Марокко, а часть страны передавалась под управление Испании – области Риф и Джибала, а также анклав Ифни на юге султаната. В захваченной Францией части Марокко всей полнотой власти обладал французский генеральный резидент, в испанской зоне – испанский верховный комиссар. Хотя султан и оставался на троне, его власть была чисто номинальной. Он был отстранен от руководства внешней политикой, от управления финансами и от командования армией и флотом. Исполнительная власть формально оставалась в руках султанского правительства ( махзена ). Председателем совета министров был великий везир, он же занимал пост министра внутренних дел. Французский генеральный резидент был чиновником, назначавшимся французским советом министров, одновременно он являлся министром иностранных дел султанского правительства. В полномочия генерального резидента входило командование армией, подбор административного аппарата, проведение государственных реформ. Кроме этого, он санкционировал все указы и декреты, исходившие от султана, обладавшего правом законодательной инициативы. Законы (дахиры) входили в силу лишь после оглашения их генеральным резидентом. В первые годы протектората испанские колонизаторы не создали четкой административной системы. По справедливому замечанию М. В. Фрунзе, они “ метались между методами управления, заимствованными у французов, и своими собственными, доморощенными средствами военно-политического нажима”.1 Верховные комиссары менялись почти ежегодно. Очень остро стоял вопрос о статусе Танжера. Франция добивалась включения Танжера и окружавшей его зоны в состав марокканского султаната с предоставлением ему автономии, что, по существу, означало бы переход Танжера под французский контроль, поскольку султан Марокко находился практически в подчинении у генерального резидента Франции. Испания, ссылаясь на географическое положение Танжера, настаивала на включение его в испанскую зону Марокко. Для Мадрида Танжер был важен как крупный морской порт, через который осуществлялись экономические связи Испании с Северной Африкой. Обладание Танжером усиливало и стратегичекие позиции Испании у входа в Средиземное море. Испанская дипломатия пыталась использовать обострение противоречий между Францией и Англией после первой мировой войны и рассчитывала на английскую поддержку в вопросе о Танжере. Однако и сама Великобритания была заинтересована в судьбе Танжера. Географическое положение этого порта делало его стратегически важным пунктом, поэтому она стремилась не допустить перехода Танжера ни под контроль Франции, ни под контроль Испании. Франция сумела опередить соперников в экономическом наступлении на Танжер. В 1921 г. французские компании владели в Танжере 80 % недвижимости и сосредоточили в своих руках 50 % товарооборота танжерского порта, в то время как на Англию приходилось 19 %, а на Испанию – 16 %. В 1922 г. французский капитал получил от султана Марокко концессию на стороительство торгового порта в Танжере, что было расценено в Англии и Испании как “ неуважение ” к их интересам.1 Однако в политическом отношении победу в борьбе за Танжер одержала Англия. На международной конференции, которая продолжалась с перерывами с 18 июня по 18 декабря 1923 г., была подписана конвенция о статусе Танжера. Оставаясь под номинальным суверенитетом султана Марокко, Танжер объявлялся интернациональной зоной с режимом постоянного нейтралитета. Ему была предоставлена законодательная и административная автономия, которая осуществлялась через французского генерального комиссара при султане. Во главе законодательного собрания Танжера, в состав которого входило 17 назначаемых соответствующими консулами представителей европейских держав и США и 9 подданных султана, стоял мандуб (председатель), имевший весьма ограниченные полномочия. В законодательном собрании и в администрации Танжера Франция имела преимущества по сравнению с Испанией и другими державами. Марокканский народ не смирился с оккупацией своей территории, проникновением иностранцев во все сферы жизни. Несмотря на постоянное “ усмирение ” со стороны французов и испанцев, к началу первой мировой войны им не удалось полностью покорить страну. Марокканские племена, особенно в горных районах, продолжали оказывать упорное сопротивление колонизаторам. Именно эти области, таившие в своих недрах полезные ископаемые, более всего привлекали колонизаторов. Поэтому вскоре после окончания первой мировой войны испанские войска попытались захватить еще непокоренную горную область Риф. Населявшие территорию воинственные берберские (рифские) племена оказали героическое сопротивление. Несмотря на огромное численное превосходство испанских войск, отряды берберских племен одерживали одну победу за другой. Во главе берберской освободительной армии встал кади крупнейшего рифского племени аит варьягар Мухаммед ибн Абд аль-Крим аль-Хаттаби. Для дальнейшего отпора врагу 12 племен, населяющих рифскую область, объединились и создали независимую республику Риф. Ее президентом был избран Абд аль-Крим. Был создан парламент – Национальное собрание Республики Риф, которое выработало конституцию. Французский генеральный резидент, маршал Лиотэ, талантливый политик и стратег, попытался использовать ситуацию в пользу Франции. Но ситуация с каждым днем усугублялась, и французским властям необходимо было действовать. Весной 1924 г. французские войска захватили долину реки Уэрги, расположенную между испанской и французкой зонами. Все попытки Республики Риф урегулировать свои отношения с францией мирным путем не увенчались успехом. В апреле 1925 г. берберы предприняли контрнаступление, которое шло столь успешно, что им удалось прорвать линию французских укреплений и подойти к городу Тазе. Развивая успех, рифские войска создали угрозу тогдашней столице Марокко – Фесу. В конце мая 1925 г. парижская газета “ Le Temps ” писала: “ Речь идет о настоящей войне. Мы имеем дело с решительным и способным лидером, престиж и могущество которого гигантски выросли за последние шесть месяцев ”.1 Присланные из метрополии войска не были приспособлены к войне в горных условиях и, несмотря на современное оружие, часто оказывались беспомощными перед внезапными атаками рифских отрядов. Генеральный резидент Франции маршал Лиотэ требовал новых подкреплений. Он понимал, что потеря Рифской области повлечет за собой потерю новых территорий, и это приведет к кровопролитию в масштабах всей страны. Правительство Франции решило сменить Лиотэ, отличавшегося лояльностью, назначив на его место маршала Петэна, известного своей жесткостью. Несмотря на серьезные разногласия по многим вопросам, Франция и Испания начали стремиться к сближению, рассчитывая на поддержку Англии, которая была встревожена размахом рифского движения. Английское правительство опасалось, что успехи рифских племен будут способствовать подъему национально-освободительного движения в английских колониях. Поэтому Англия поддержала инициативу Франции об образовании общего фронта колониальных держав для борьбы против Республики Риф. В конце июня в мадриде начала свою работу франко-испанская конференция. 18 июля 1925 г. были выработаны совместные франко-испанские предложения по Республике Риф. 25 июля 1925 г. мадридская конференция закончила свою работу. Итогом ее деятельности явилось соглашение, содержание которого сводилось к следующему: 1) военное сотрудничество на марокканском фронте; 2) совместная блокада сухопутных и морских границ Рифской области; 3) строгое обеспечение нейтралитета территории Танжера; 4) обязательство не заключать сепаратного договора с восставшими племенами; 5) предоставление свободы каждой из договаривающихся сторон вести на своей территории военные, морские, воздушные операции.1 Соглашение предусматривало объединение французских и испанских сил для ведения совместных военных действий в Марокко. После мадридской конференции положение Рифской Республики резко ухудшилось. К 1926 г. французское командование довело численность своих войск до 325 тыс. человек, испанское – более чем до 110 тыс. Этим силам рифские племена могли противопоставить максимум 70 тыс. человек.2 Правительство Республики Риф неоднакратно предлагало Франции и Испании начать мирные переговоры, выдвигая основным условием признание независимости Рифа. Но именно это условие было неприемлемым как в Париже, так и в Мадриде. Правительства этих стран понимали, что отделение и независимость Рифа приведет к национально-освободительной борьбе на всей территории Марокко, а затем цепной реакцией перейдет на другие колониальные владения. Марокканская война принесла большие потери Франции и Испании, что, естественно, вызвало негодование населения этих стран, требовавших заключения мира. Правительства обеих держав 26 апреля 1926 г. созвали мирную конференцию в г. Уджде (близ алжиро-марокканской границы). Делегации Франции и Испании выдвинули четыре основных требования мира, среди которых было подчинение рифских племен султанскому правительству и разоружение повстанцев, что было абсолютно неприемлемо для восставших берберов. 6 мая 1926 г. конференция была прервана. На следующий день началось совместное наступление французских и испанских войск, общая численность которых составила около 800 тыс человек. Положение рифских отрядов стало критическим. 25 мая Абд аль-Крим сдался французам. Однако военные действия не прекратились. Некоторые рифские племена продолжали сопротивление. 14 июня 1926 г. в Париже была созвана франко-испанская конференция. Результатом ее работы стало соглашение, содержащее следующие пункты: 1) Абд аль-Крим и его семья будут сосланы на остров Реюньон; 2) пограничная линия между французской и испанской зонами будет определена смешанной комиссией на месте на основе границ, установленных в 1912 г. Они должны быть проведены так, чтобы отдельные рифские племена попадали либо во французскую, либо в испанскую зону; 3) в случае восстания племен каждая держава имеет право преследовать восставших в зоне влияния другой державы; 4) каждая держава проводит в своей зоне наблюдение за побережьем; 5) французские войска будут находиться в Рифе до тех пор, пока испанские силы не смогут сменить их; 6) должен быть установлен постоянный контакт между французскими и испанскими властями; 7) запрещается продажа племенам оружия и боеприпасов; 8) стороны должны сообщать одна другой о положении дел в своей зоне.1 Республика Риф была разгромлена, но ее пятилетнее существование не прошло даром. Во-первых, национально-освободительная борьба берберов Рифа вышла за рамки местного движения и приобрела международное значение. Во-вторых, марокканцы осознали, что существует возможность бороться за независимость своей страны, и чем масштабнее будет движение, тем более весомым будет результат. В течение последующего десятилетия шла борьба в горных округах Среднего Атласа, в Антиатласе и в прилегающих к ним степям. Огнем и мечом французские войска вновь завоевывали страну. В 1930 г. бои шли в районе Аит-Якуба, в восточной и центральной частях Высокого Атласа, в Антиатласе, а также в оазисах Тафилатет и Дра. Французы несли большие потери. По официальным данным, за 27 лет покорения Марокко они потеряли 27 тыс. убитыми и 14 тыс. ранеными.1 Марокканские племена героически сопротивлялись в течение 27 лет. Но в 1934 г. фрацузам удалось подчинить территории Биляд ас-Сэйба ( Страны Неповиновения). Тем не менее, борьба не прекратилась, она постепенно переместилась в город, где начали возникать первые политические объединения. Во главе национально-освободительного движения стояли молодые патриоты Аль-Хадж Абд ас-Салам Беннуна, Алляль аль-Фаси, Мухаммед Хасан Ваззани, Ахмед Белафредж. В обеих зонах, испанской и французской проходили массовые акции протеста с участием арабов и берберов. Французская администрация предприняла попытку расколоть национально-освободительное движение. 16 мая 1930 г. Мухаммед бен Юсуф, новый султан Марокко, по ее требованию подписал так называемый “ Берберский дахир ”, по которому берберы фактически выводились из-под его юрисдикции: судопроизводство из рук султанских каидов передавалось вождям берберских племен, которые должны были подчиняться французскому бюро военной разведки. Колониальная администрация вводила новый закон якобы для того, чтобы оградить права берберов, их язык и самобытность, а на деле она противопоставляла друг другу арабское и берберское население страны. С целью привлечения берберов на свою сторону французы попытались распространить среди них христианство, но эти действия вызвали открытое возмущение как берберов так и арабов. С начала 30-х гг. в стране начинают возникать политические партии. Во французской зоне первая такая организация – Марокканский блок национального действия (МБНД) – возникла в 1934 г. Ее члены – представители марокканской буржуазии и интеллигенции – разработали программу требований к властям протектората, названную “ План реформ ”. В программе предусматривалось значительное расширение полномочий и функций султанского аппарата при сохранении французского протектората и оккупационного режима. Национальная буржуазия требовала административного и юридического объединения Марокко, участия марокканцев в упралении страной. Однако власти протектората не пошли на выполнение даже таких скромных требований. В марте 1937 г. деятельность Марокканского блока национального действия была запрещена. Но вскоре на базе этой организации возникли две политические партии:

 Отправлено: 11.04.07 08:58. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Скрытый текст

Партия национального движения (ПНД) во главе с Мухаммедом Ваззани и Национальная партия осуществления требований (НПТО) во главе с Аллялем аль-Фаси, Белафреджем и Мухаммедом Лиазиди. Социальную базу обеих партий составляло в основном городское население: студенчество, мелкая и средняя буржуазия и интеллигенция. Состав партий и требования были примерно одинаковыми, но вокруг Алляля аль-Фаси группировались преимущественно люди с мусульманским образованием, а вокруг Мухаммеда аль-Ваззани – с европейским. Обе партии имели свои печатные органы как на арабском, так и на французском языке. Однако они имели ограниченное влияние в марокканском обществе. Национально-освободительную борьбу марокканского народа в испанской зоне также возглавляли представители национальной интеллигенции с традиционным исламским образованием. Их лидером стал бывший министр юстиции Абд ас-Салам Беннуна. В апреле 1931 г. он возглавил делегацию марокканских национальных деятелей испанской зоны, направившуюся в Мадрид и передавшую главе правительства Испании памятную записку с требованиями предоставить марокканцам элементарные демократические свободы и право участвовать в политической и административной жизни страны. Испанское правительство не пошло на удовлетворение всех требований национальных деятелей, однако попыталось создатьвидимость некоторых уступок. Так, было разрешено издание местных газет и журналов (“Ас-салам ”, “ Магриб аль-Джамид ”, “ Эр-Риф ”), политических брошюр. В первые десять лет правления Мухаммед бен Юсуф себя практически не проявил на общественно-политической сцене. По всей видимости, это связано с его юным возрастом, он был провозглашен султаном в возрасте 18 лет и неопытностью в государственных делах. Его сын, будущий король Марокко, Хасан II, писал в своей книге “ Le Defi ”, что Сиди Мухаммед взошел на престол по чистой случайности. Право престолонаследия не было обусловлено никакими законами, а он был младшим сыном султана Мулая Юсуфа. “ И то, что именно он стал султаном Марокко, было настоящим счастьем для марокканцев. Именно ему пришлось сыграть в 50-гг. роль главного освободителя марокканского народа ”.1 После капитуляции Франции перед фашистской Германией в июне 1940 г. Марокко перешло под власть вишистского правительства. В стране воцарился режим жесточайшей диктатуры. Генеральный резидент генерал Ногес неукоснительно выполнял все требования держав “ оси ”. Марокко было превращено в продовольственную, сырьевую и стратегическую базу держав “ оси ”. Территориальные воды Марокко служили укрытием для германских военных кораблей и транспортных судов, а с марокканских аэродромов совершались налеты на Гибралтар. С ведома и согласия правительства “ Виши ” и воспользовавшись сложившейся благоприятной обстановкой, Испания 14 июня 1940 г. захватила международный порт Танжер, а в декабре 1942 г. официально объявила о его включении в состав своих владений. Обращаясь к воспоминаниям Хасана II, сына Мухаммеда бен Юсуфа, мы можем увидеть и оценить позицию его отца по этим вопросам. Хасан II пишет, что, когда в 1940 г. по радио объявили о необходимости подписать перемирие, то заявление маршала Петэна султан Марокко воспринял не только как трагедию для Франции, но и как свою личную проблему. Он не мог думать о сотрудничестве с Германией. Хотя было понятно, что положение побежденной Франции, можно использовать для свержения режима протектората. Эта идея была неприемлемомой для султана. Его беспокоило будущее своей страны: “ Что будет с моей страной? Как вести переговоры с Германией ”1? Султан не шел и на сближение с США. В сложившейся ситуации он часто повторял, что несмотря на некоторые позитивные моменты отношений с США, они не могут заменить франко-марокканские отношения. США сохранили в Марокко, Алжире, Тунисе, также попавших под власть вишистского “правительства”, свои консульства, чем обеспечили себе возможность постоянных контактов. В декабре 1940 г. в Северную Африку был послан сотрудник госдепартамента для осуществления руководства всеми консульствами и специальными наблюдателями. Ослабление экономических связей с метрополией привело к увеличению роли США в экономике Марокко. В 1941 г. было заключено соглашение Вейган – Мэрфи. В результате этой удачной сделки США получили возможность поставлять в Северную африку продовольственные и некоторые промышленные товары, в том числе и горючее. Надо отметить, что Марокко по-прежнему явилось точкой преткновения в отношениях между странами-союзниками. Только здесь так часто сталкивались интересы западных держав: Франции, Германии, Испании, Англии и США ( марокканские кризисы начала XX века ). Подготавливая вторжение в Северную Африку, США стремились не допустить туда своего английского союзника. США категорически отказывались признать Французский национальный комитет, возглавляемый де Голлем. 3 июля 1942 г. английское правительство признало де-юре Французский национальный комитет. Тем не менее, президент США Ф. Рузвельт воспротивился участию французских вооруженных сил в высадке в Северной Африке и препятствовал контактам де Голля, руководителя “ Сражающейся Франции ”, со своими сторонниками в Марокко.1 В ноябре 1942 г. англо-американские войска высадились в Северной Африке ( в том числе в районе Касабланки ), что привело практически к полному прекращению саязей Марокко с Францией. Но, тем не менее, победу за политическое влияние в Северной Африке вновь выиграла Франция, несмотря на большие надежды США не допустить этого. 22 января 1943 г. султан Мухаммед бен Юсуф встретился с президентом США Ф. Рузвельтом, в Анфе – одном из пригородов Касабланки.2 Здесь проходила встреча американского президента с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем. Султан Марокко в сопровождении наследного принца встретился с Ф. Рузвельтом для обсуждения американо-марокканских отношений. Отвергая англо-французскую колониальную политику, Рузвельт предлагал политику “ свободной конкуренции ”.3 Зная об отсутствии в Марокко квалифицированных технических кадров, он предложил султану направлять марокканскую молодежь для обучения в лучшие университеты США и попутно отметил, что нетрудно договориться с некоторыми американскими фирмами об организации освоения естественных ресурсов Марокко. На обеде в отеле “ Анфа ” Рузвельт заявил, что эра колониальной эксплуатации заканчивается, и Марокко в ближайшие десять лет станет независимым.1 Эта встреча положила начало военному присутствию и проникновению американского капитала в Марокко. В свою очередь, генерал де Голль, стремившийся к сохранению французской колониальной империи, в августе 1943 г. обещал султану, что “ Франция готова многое сделать для тех, кто дорожит ею ”.2 Позиции метрополии упрочились после создания 3 июня 1944 г. французского комитета национального освобождения, который затем был преобразован во Временное правительство Французской республики. В этих условиях султан Мухаммед бен Юсуф считал, что франко-американское соперничество в Марокко поможет ему в достижении собственных целей. Именно ему приходилось выбирать на чьей стороне действовать, а для этого требовалось хорошее знание ситуации и умение лавировать между интересами двух сильных держав. Вторая мировая война нарушила хозяйственные связи Марокко с метрополией, и это стало предпосылкой к расширению местного производства и созданию новых отраслей промышленности. Следствием этого явилось упрочение позиций национальной буржуазии. Экономическое положение городского населения в связи с этим несколько улучшилось, но в жизнь сельских районов не внесла сколь-нибудь видимых изменений. Кроме того, в 1941 – 1943 гг. в Марокко свирепствовала засуха, вызвавшая массовый голод и отток крестьян в города. Во время второй мировой войны произошли глубокие изменения в психологии марокканского народа. Поражение французской армии снизило авторитет метрополии. Нельзя не считаться и с влиянием американской пропаганды, которая всячески подчеркивала политику антиколониализма, проводимую США и Атлантической хартии, подписнной президентом США Ф. Рузвельтом и премьер-министром Великобритании У. Черчиллем, в которой торжественно провозглашалось право всех народов самостоятельно избирать форму правления. В конце 1943 – начале 1944 г. на базе бывшей Национальной партии по проведению реформ была создана Партия независимости ( Хизб аль-истикляль, или, просто, Истикляль). Ее генеральным секретарем стал Ахмед Балафредж.1 Первым пунктом программы партии был пункт о необходимости предоставления Марокко независимости. 11 января 1944 г. ее руководство вручило султану, французской администрации и англо-американскому командованию манифест, требовавший независимости, объединения Марокко и проведения ряда реформ.2 Авторы документа ссылались на Атлантическую хартию, подтверждавшую право народов на самоопределение. Появление этого манифеста явилось следствием новой расстановки сил в стране и в мире. Султан Марокко Мухаммед бен Юсуф начал склоняться к требованиям националистов, хотя ранее, до оккупации Франции, он практически никогда не противился действиям генерального резидента. После поражения Франции, когда “ правительство ” Виши пыталось распространить на колонии антиеврейские законы, султан категорически отказался их подписать, так как на территории Марокко проживала одна из самых крупных в мире еврейская диаспора. Он не покинул Рабат по распоряжению генерального резидента. В январе 1943 г. Мухаммед бен Юсуф встретился в Касабланке с президентом США Ф. Рузвельтом. Эта втреча состоялась без участия генерального резидента, что было явным нарушением фесского договора. Она породила надежды на изменение статуса страны после войны. В августе 1943 г. состоялась встреча султана с генералом де Голлем, возглавлявшим Французский комитет национального освобождения. В многочисленных петициях, направленных султану, выражалась поддержка требований, сформулированных в манифесте. Мухаммед бен Юсуф созвал министров для обсуждения манифеста. Была создана специальная комиссия, которой было поручено вести переговоры с руководителями партии Истикляль. Энтузиазм, вызванный манифестом, обеспокоил французские власти. Генеральный резидент Пюо заявил: “ Слово “ независимость” должно быть вычеркнуто из лексикона и вырвано из сердец ”.1 Власти отдали приказ об аресте лидеров Истикляль. Вспыхнувшие волнения были жестоко подавлены. После окончания второй мировой войны в Марокко начался новый подъем национально-освободительного движения, обусловленный как внутренними, так и внешними причинами. Большое влияние на марокканский народ оказало создание 22 марта 1945 г. Лиги арабских государств, поставившей своей целью “ сотрудничество между арабскими странами в деле укрепления их независимости и суверенитета, а также в области внешней политики, экономики и культуры, социальных проблем ”. Изменения, происшедшие в международной обстановке, породили надежду, что с помощью международных организаций Марокко сможет добиться независимости. К числу внутренних факторов можно отнести недовольство всех слоев населения положением в стране и рост городского населения. Султан Марокко Мухаммед бен Юсуф, опираясь на свой авторитет светского и духовного лидера (“Амир аль-муиминин”, повелитель верующих) сумел на волне освободительного движения стать национальным лидером. Как только война в Европе закончилась, Мухаммед бен Юсуф отправился с визитом во Францию, чтобы обсудить с главой Временного правительства генералом де Голлем возможность пересмотра Фесского договора о протекторате. Переговоры состоялись в середине июня 1945 г. Де Голль, провозгласивший за год до этого в Браззавиле новый курс в отношении французских колоний, обещал султану заключить новое соглашение с Марокко вместо договора 1912 г.1 В начале января 1947 г. Марокко посетил президент IV- ой республики Венсан Ориоль. Во время встречи султан заявил: “ Марокко надеется, что IV Республика сделает необходимое в отношении марокко, предоставив ему политические и социальные свободы, справедливость и свободу… Франция не должна терять из вида, что если Марокко могло пойти на жертвы, то оно равным образом желает осуществления своих стремлений ”.2 Подобное заявление, если и не требовало открыто ликвидации режима протектората, то выражало недовольство марокканцев политикой Франции в отношении их страны. В апреле 1947 г. султан с согласия генерального резидента совершил официальную поездку в Танжер, формально считавшийся частью Марокко. Учитывая настроения марокканцев, султан в своей речи, произнесенной им на официальном приеме в Танжере 10 апреля, заявил, что марокканский народ, поддерживавший союзников в минувшей войне, ожидает осуществления ваех своих прав и устремлений. Вместе с тем, султан, вопреки ожиданиям французских правящих кругов, надеявшихся на то, что он будет восхвалять их политику, вообще не упомянул о Франции, как если бы она не имела никакого отношения к Марокко. Более того, на пресс-конференции, состоявшейся в Танжере 12 апреля 1947 г., султан подтвердил стремление марокканского народа к независимости и выразил симпатии Лиге арабских государств, подчеркнув, что “ Марокко безусловно является арабской страной, связанной прочнымиузами с арабскими странами Востока, и горячо желает обрести все свои права”.1 Этими действиями марокканский султан открыто вступил в конфронтацию с французскими властями. Речь Мухаммеда бен Юсуфа была своего рода сигналом к новой волне массовых выступлений за ликвидацию режима протектората. Позже его речь назовут Хартией марокканского национализма. В Париже она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Французским войскам был отдан приказ о немедленном подавлении выступлений на территории страны. Летом 1947 г. генеральный резидент Эрик Лабонн был отозван, отличавшийся лояльностью, был отозван из Марокко. Французскому правительству необходима была “ твердая рука ”, чтобы усмирить марокканский народ. Было бы неверно объяснять отставку Э. Лабонна тольнко его лояльностью и танжерским инцидентом. Необходимо вспомнить, что в самой метрополии в то время произошли серьезные изменения, связанные с устранением 5 мая 1947 г. министров, принадлежавших к коммунистической партии, из правительства Рамадье и образованием коалиции “ третьей силы ”. Четвертая республика совершила в своей истории самый крутой поворот вправо, отразившийся на всей внутренней, внешней и колониальной политике Франции. В связи с этим замена либерала Лабонна в Марокко убежденным сторонником жесткой линии генералом Жюэном представлялась вполне закономерной. Генерал Жюэн был выходцем из европейцев Алжира. Политические убеждения нового генерального резидента не имели ничего общего с либеральными взглядами его предшественника. Жюэн был ставленником французских клерикалов, Личной креатурой Жоржа Бидо. Он имел солидный опыт руководящей воеено-колониальной деятельности. Молодым офицером он начал службу в штабе генерала ( впоследствии маршала ) Лиотэ – покорителя Марокко. В годы второй мировой войны после поражения Франции, он был назначен правительством Виши командующим французскими войсками в Северной Африке. Однако после высадки англо-американских войск, Жюэн в отличие от некоторых вишистских генералов успел вовремя перейти на сторону союзников. В дальнейшем Жюэн занимал пост начальника генерального штаба французской армии. Как многие алжирские французы генерал Жюэн был настроен сугубо колониалистски, считая, что в мусульманских странах может иметь успех только политика силы.1 Жюэн учился вместе с Шарлем де Голлем в Сен-Сирском военном училище. На колониальную политику они имели диаметрально противоположные взгляды. Генерал Жюэн, действительно, начал свою деятельность на посту генерального резидента весьма энергично. Французская администрация под его руководством взяла курс на ликвидацию остатков султанского суверенитета под видом модернизации и демократизации архаической системы государственного управления Марокко. Прежде, несмотря на фактическое подчинение Марокко французскому господству, договор о протекторате исходил из принципа признания его особым государством, в котором верховным носителем власти считался султан в качестве абсолютного монарха. Тем самым, несмотря на договор о протекторате, фактически лишавший Марокко его суверенных прав, юридически эти права признавались за марокканским государством в лице монарха. Законом, принятым в июне 1947 г., было реорганизовано султанское правительство, махзен, полномочия которого отныне ограничивались наблюдением за работой марокканского персонала в различных административных учреждениях, подчиненных генеральному резиденту, а также руководством некоторыми учреждениями, в ведении которых находились чисто религиозные вопросы.2 Позиция султана, возражавшего против подобных “ реформ ”, имела большое значение, так как любые реформы могли вступить в силу только после принятия их в виде дахиров, подписанных султаном и скрепленных его печатью. Султан мог наложить вето на любой декрет, предлагаемый французским генеральным резидентом; это была важная прерогатива, сохранявшаяся за ним в соответствии с договором о протекторате.1 Несмотря на грубый нажим генерала Жюэна, султан Мухаммед бен Юсуф, используя свое право, упорно отказывался подписывать ряд законопроектов, в том числе и о муниципальной реформе. Генральный резидент рассчитывал создать местные выборные ассамблеи и, прежде всего, реорганизовать муниципалитеты. Ярко выраженный колониалистский характер такой реформы проявлялся в том, что она была направлена на установление еще более тесной связи между местной марокканской администрацией и властями протектората. К тому же реформа предоставила бы избирательное право французским гражданам при непропорциональном соотношении мест, ставящих 300 тыс. французов, проживающих в Марокко в положение равное тому, в которое были поставлены миллионы марокканцев. Национально-патриотические силы и Мухаммед бен Юсуф дали решительный отпор попыткам генерала Жюэна. В письме от 20 июня 1947 г. на имя Жюэна султан заявил о категорическом отказе подписать проект муниципальной реформы и передать законодатнльные права великому везирю. Он указал, что “ подлинно демократические реформы заключались бы в передаче полномочий выборной ассамблее, которая представляла бы действительно весь народ ”.2 В этой связи можно говорить и о большом политическом успехе партии Истикляль на выборах в консультативные палаты в феврале 1948 г., а также о случившемся в декабре 1950 г. инцидента в ходе совместного заседания Правительственного совета. Марокканский представитель Ахмед Лиазиди подверг резкой критике проект бюджета протектората на 1951 г., в котором игнорировались интересы национального развития и делалась ставка в основном на удовлетворение требований фрвнцузов. Жюэн удалил марокканца с заседания без права посещения вплоть до особого разрешения. Вслед за Лиазиди зал покинули все делегаты-члены партии Истикляль, осудив тем самым самоуправство и грубые методы генерального резидента, доказав, что так называемая “ демократизация ” системы управления носит лишь показной характер.

 Отправлено: 11.04.07 09:00. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

[more]2 декабря 1947 года султан обратился к первому президенту IV республики, Венсану Ориолю с посланием, в котором предлагал пересмотреть франко-марокканские отношения в свете перемен, происшедших в мире после второй мировой войны. Мухаммед бен Юсуф описывал все провокации и несправелливости, чинимые генералом Жюэном – генеральным резидентом Франции, и просил президента вмешаться и оздоровить обстановку в стране. В июне 1948 года султан заявил, что настало время предоставить его стране политическую независимость.1 В январе и мае 1948 г. Венсан Ориоль получил письма от марокканского султана о пересмотре основы франко-марокканских отношений. Французские власти уклонились от обсуждения этого вопроса и усилили репрессии в Марокко. Террор вызвал массовые забастовки и митинги по всей стране. 3 октября 1950 года султан Мухаммед бен Юсуф направил французскому правительству меморандум, в котором вновь предложил пересмотреть отношения между двумя странами. На октябрь 1950 г. был намечен визит Мухаммеда бен Юсуфа во Францию по приглашению президента Ориоля. Положение в Марокко стало ухудшаться и необходимо было прибегнуть к дипломатическому маневрированию и попытаться укрепить господство Франции в Марокко. Султан был приглашен в Париж вместе с семьей, правительством и двором. Обе стороны придавали визиту большое значение. Французское правительство надеялось убедить султана быть более сговорчивым и принять хотя бы часть из намеченных фрвнцузами реформ. Мухаммед бен Юсуф надеялся, что эта поездка даст ему возможность детально обсудить с французским правительством животрепещущие вопросы и добиться решения марокканской проблемы. Представители французской стороны надеялись также, что будет принято совместное франко-марокканское коммюнике, подтверждающее “ единение и сотрудничество ” между двумя странами. Помимо этого, пребывание Сиди Мухаммеда бен Юсуфа во Франции должно было стать демонстрацией франко-марокканской дружбы.

Была достигнута договоренность о том, что султан будет во Франции три недели, то есть до конца октября, причем первые несколько дней пребывания должны были считаться днями официального визита, в течение которых предусматривалось воздать марокканскому султану все почести, с которыми принимались во франции главы иностранных государств. На время официального визита для султана и его сына, наследного принца Мулая Хасана, были подготовлены специальные апартаменты в Елисейском дворце – резиденции президента республики.1

Французское правительство готовилось к торжественной встрече султана, очевидно, надеясь, что помпезность и внешнее проявление уважения и внимания к нему повлияют на марокканского монарха и сделают его более сговорчивым, а также произведут впечатление на марокканскую общественность, в особенности, на национальную буржуазию. Французская пресса, не жалея красок, расписывала подробности, связанные с приготовлениями к приему султана в Париже, особо подчеркивая при этом готовность французского правительства с вниманием и уважением отнестись к обычаям и вкусам султана.2 Была разработана целая прграмма торжественных обедов, приемов, парадов, спортивных соревнований в честь султана. Таким образом, приготовления были самыми тщательными, оставалось лишь принять султана и провести с ним переговоры в нужном для французских правящих кругов ключе, что, вероятно, представлялось им достаточно легким делом. “ Султана Мухаммеда бен Юсуфа в поездке во Францию сопровождали наследный принц Мулай Хасан, великий везир Си Мухаммед аль- Мокр, визирь императорского двора Си Маммери, член султанского кабинета Си каддур бен Габрит, директор султанского кабинета Си Мухаммед Бахнини и другие официальные лица. ” - сообщала парижская “ Le Figaro ”.3 В числе сопровождающих султана лиц находился один из крупнейших марокканских феодалов, известный своими тесными связями с французскими правящими кругами, паша (правитель) Мараккеша, Тами аль-Глауи. По всей видимости, французское правительство особо рассчитывало на его присутствие в свите султана во время предстоящих переговоров.

9 октября 1950 г.французский крейсер, на борту которого находились султан Марокко Сиди Мухаммед бен Юсуф и его свита, прибыл в Бордо. Здесь султану была устроена пышная встреча. Однако она была к неудовольствию французских властей омрачена инцидентом, вызванным тем, что привъезде в город большая группа марокканских, алжирских и тунисских студентов и рабочих, прорвавшихся сквозь полицейские загрождения к автомобилю султана, стала выкрикивать антиколониалистские лозунги.

11 октября 1950 г. султан и его свита прибыли в Париж. Здесь на вокзале марокканского султана встречали президент Французской республики венсан Ориоль, председатель Совета министров Робер Шуман, Жюль Мок и другие официальные лица. В честь султана был дан артиллерийский салют в 101 залп. Вдоль улиц, украшенных французскими и марокканскими флагами, по которым следовал в открытой машине султан вместе с президентом республики, сопрвождаемый членами французского правительства им своей свитой, были выстроены отряды почетного каркула республиканской гвардии. Многие тысячи парижан собрались на улицах города, чтобы увидеть марокканского султана и полюбоваться красочным зрелищем, которое представлял из себя весь кортеж.

В тот же вечер в Елисейском дворце в честь султана был дан обед, во время которого Венсан Ориоль и Сиди Мухаммед бен Юсуф обменялись приветственными речами. В своем выступлении Венсан Ориоль ратовал за тесное фрако-марокканское сотрудничество. Однако в условиях режима протектората такое сотрудничество могло означать лишь сохранение и упрочение господства Франции в Марокко. В основном, именно в этом и заключался для французских властей смысл сотрудничества. В ответной речи султан, выразив свою радость по поводу того, что Франция “ добилась процветания и заняла свое место в ряду великих держав ”, заявил, что марокканский народ желает “ чтобы это процветание, вдохновляемое либеральными традициями французской политической мысли, явилось залогом эволюции франко-марокканских отношений в целях осуществления его чаяний и стремлений ”.1 Эта речь показала, что в завуалированной форме султан высказал недовольство, существовавшее в Марокко по поводу отношений с метрополией. Чтобы подчеркнуть свою независимость, султан, прекрасно владеющий французским языком, произнес речь на арабском. Как отмечала французская печать, во время публичных выступлений и официальных церемоний, султан Мухаммед бен Юсуф избегал говорить по-французски. Торжественные приемы и обеды, спортивные состязания, скачки и даже парад французских кавалерийских частей устраивались в честь султана, но, тем не менее, обе стороны не забывали о деловой стороне визита. В первый же день своего пребывания в Париже марокканский правитель вручил французскому президенту меморандум, в котором излагались основные взгляды марокканской стороны на развитие франко-марокканских отношений.

В меморандуме, в частности, отмечалось, что международная обстановка за последние годы значительно изменилась, и, что за этот же период марокканский народ, “ благодаря помощи Франции проделал значительный путь ”. В этих условиях, указывалось в меморандуме, был бы необходим пересмотр текста Фесского договора 1912 г. Марокканская сторона выражала сожаление, что “ протекторат незаметно превратился в режим прямого управления ”.1 В числе наиболее важных требований, изложенных в меморандуме, были требования о предоставлении Марокко политической и экономической автономии, о соблюдении права султана высказывать свое мнение при назначении на посты пашей и каидов, о расширении полномочий марокканских органов власти, о создании профессиональных союзов, руководящие органы которых, состояли бы в основном из представителей марокканской национальности. Это последнее требование было вызвано тем, что генеральный резидент согласился на образование профсоюзов, но с условием, что руководящие органы будут состоять наполовину из европейцев и наполовину из марокканцев. Самостоятельные марокканские профсоюзы были запрещены.

12 октября султан встретился в Елисейском дворце с президентом Ориолем и имел с ним длительную беседу о франко-марокканских отношениях. В беседе с французской стороны участвовали Рене Плевен, Робер Шуман и генеральный резидент Франции в Марокко – генерал Жюэн.2 Французское правительство выражало готовность рассмотреть отдельные предложения, содержавшиеся в марокканском меморандуме относительно более точного соблюдения договора в вопросе о смягчении слишком жесткого контроля со стороны французской администрации, зачастую подменяющей собой номинально существующие марокканские органы власти и, таким образом, превращавшей режим протектората в режим “ прямого управления ”, то есть, проще говоря, превращавшей Марокко в обычную колонию, лишенную какой бы то ни было собственной национальной власти. Французское правительство было готово пойти на некоторые уступки марокканским требованиям с тем, чтобы не касаться главного – сущности франко-марокканских отношений, базирующихся на договоре о протекторате.

Ответ французских властей на меморандум султана был дан с опозданием на неделю. 28 октября в Елисейском дворце для выработки окончательного ответа на меморандум султана, под председательством президента В. Ориоля состоялось заседание совета с участием Р. Плевена, Р. Шумана, А. Кая, Р. Мейера и генерала Жюэна.1

31 октября Совет министров Франции утвердил текст ответа на меморандум султана. В ответе было сказано, что французское правительство “ подтверждает свое желание ни в чем не стеснять развитие франко-марокканских отношений с тем, чтобы удовлетворить законные стремления марокканского населения ” и что французское правительство считает, что в “ настоящий момент не имеется никакого противоречия между успешным осуществлением этих стремлений и сохранением в силе договора о протекторате ”.2 Французское правительство признавало, что “ при некоторых обстоятельствах контроль французской администрации в Марокко оказывался слишком жестким ” и оно готово пойти на некоторые уступки. В частности, правительство Франции “ соглашается заменить цензуру законодательством о правонарушениях прессы, смягчить контороль при назначении каидов и пашей, провести реформу судебных учреждений, урегулировать проблему независимости профсоюзов ”. Кроме этого, предлагалось создать франко-марокканские комиссии, целью которых явилось бы изучение вопросов, оставшихся нерешенными. По сути французское правительство предложило лишь ряд второстепенных реформ, но главный вопрос о рассмотрении основы франко-марокканских отношений не был решен.

1 ноября Мухаммед бен Юсуф направил французскому правительству новый документ, в котором выражал свое мнение на эти предложения.1 В этом втором меморандуме султан уточнял, что суть проблемы остается нерешенной, ибо она, по его мнению, состоит в открытии переговоров, которые привели бы к изменению текста Фесского договора 1912 г. Султан Марокко настаивал в этом документе на необходимости подписания нового договора между Марокко и Францией.

2 ноября 1950 г., вместо ожидавшегося франко-марокканского коммюнике, было опубликовано одностороннее коммюнике султана об итогах переговоров. В нем отмечалось, что между марокканской ик и французской точками зрения существуют некоторые разногласия относительно решения марокканской проблемы. Правда, в заключении коммюнике подчеркивалось, что “ Его Величество султан не теряет надежды на возможное соглашение по этому вопросу ”.1

В тот же день было опубликовано сообщение французского министерства иностранных дел о франко-марокканских переговорах, в котором указывалось, что существует различие между первым марокканским меморандумом, составленным в умеренных тонах и документом, врученном вчера утром французскому министру иностранных дел представителями султана. Во французском сообщении указывалось, что правительство Республики предусматривает создание в Рабате “ смешанной франко-марокканской комиссии по изучению некоторых вопросов, требующих пристального внимания ”.

Таким образом, переговоры, вопреки прогнозам французской печати, окончились для марокканской стороны полным провалом. Такой конец переговоров был неизбежным, учитывая, что стороны стояли на различных позициях и ставили перед собой противоположные цели.

Французское правительство стремилось лишь к некоторой разрядке напряженности, создавшейся во франко-марокканских отношениях в связи с ростом национально-освободительного движения в Марокко, и надеялось достичь этого путем некоторых реформ, не затрагивая при этом основы – положений Фесского договора 1912 г. Более того, при проведении некоторых реформ, оно стремилось ограничить те немногие прерогативы, сохраняющиеся за султаном этим договором.

Противоположные цели ставила перед собой марокканская сторона. Основной из которых являлся пересмотр положений Фесского договора и приобретение Марокко политической и экономической автономии.

Следует отметить, что в марокканском меморандуме от 11 октября предложение о пересмотре договора о протекторате было сформулировано в осторожных выражениях – “ было бы необходимо пересмотреть текст договора, объединяющего две стороны ”, но это было закономерным фактом, исходя из отношений двух государств в условиях протектората. Более определенно и подробно в меморандуме говлорилось о необходимости соблюдения условий, заключенных ранее договоров с тем, чтобы устранить допускавшиеся французской стороной нарушения прав марокканского султана и его властей. В ходе переговоров султан все чаще и чаще заявлял, что только коренное изменение в основе отношений между двумя странами, предполагающее отмену французского протектората, может улучшить отношения и удовлетворить марокканскую сторону. В меморандуме от 1 ноября точка зрения султана на сущность франко-мароккнских отношений была изложена совершенно определенно. Султан явно не желал играть роль, которую ему предназначали правящие круги Франции, то есть стать титулованной марионеткой, лишенной всяческой реальной власти и прикрывающей своим именем господство Франции на территории своей страны.

5 ноября 1950 г. султан покинул метрополию, так и не получив ответа на свой второй меморандум. В отличие от первых дней пребывания султана во Франции, во французской прессе не было статей о “ франко-марокканском сотрудничестве ”, не было и описания церемонии прощания и отъезда марокканского правителя. Газеты ограничились лишь краткими сообщениями об этом.1

Позиция, которую занял султан Марокко во время парижских переговоров, отражала настроения самых широких слоев марокканского народа. Популярность Мухаммеда бен Юсуфа, отстаивавшего национальные интересы, резко возросла.

В этом отношении характерен эпизод, произошедший в Танжере, где султан сделал кратковременную остановку на пути в Касабланку. Если всего месяц назад, его прибытие в Бордо было втречено демонстрацией, организованной марокканцами, проживающими там, во время которой наряду с антифранцузскими лозунгами слышались выкрики протеста против приезда султана во Францию и против него самого, то теперь картина была иной. В то время как султан принимал на борту крейсера официальных лиц Танжера, отряды полиции сдерживали толпы местного населения, желающего попасть в порт, чтобы приветствовать султана.

В Касабланке и Рабате марокканское население втретило султана политическими демонстрациями в поддержку позиции, занятой Мухаммедом бен Юсуфом на переговорах в Париже.

После возвращения султана ситуация обострилась. Французское население требовало не производить никаких изменений в политическом режиме Марокко. Оно заверяло генерала Жюэна в полной поддержке его политики. Пресса начала атаку на Мухаммеда бен Юсуфа, обвиняя его в мании величия, в том, что он стремиться уничтожить режим протектората, чтобы установить “ режим средневекового деспотизма ”. Отвечая на эти нападки, султан в своей речи по случаю праздника Трона 18 ноября 1950 г. заявил: “ Во время политических переговоров в Париже мы никогда не имели целью укрепление наших позиций ради личной выгоды; единственной целью предпринятых нами усилий была защита интересов страны, ее развитие и прогресс… Мы никогда не теряли из виду того, что лучшим режимом для суверенной страны, с самоуправлением, является демократический строй, существующий в современном мире почти повсюду и вполне совместимый с принципами истинного ислама”.1

Еще во время переговоров французская газета “ Le Monde ” писала, что пребывание султана в Париже может привести к напряженности во франко-марокканских отношениях. Опасения оказались не напрасными. “ Энергичные меры ”, осуществляемые французской стороной в отношении растущего национально-освободительного движения привели к серьезному обострению положения в Марокко, которое получило во французской литературе название “марокканского кризиса 1951г”.

Парижские переговоры 1950 г. не принесли непосредственного успеха марокканской стороне, но, тем не менее, они имели огромное значение. Во-первых, султан Марокко стал консолидирующей силой в национально-освободительном движении, во-вторых, эти переговоры оказали влияние на международное общественное мнение, так как впервые открыто продемонстрировали наличие серьезных разногласий между двумя странами и, в-третьих, они показали, что требование ликвидации режима протектората выдвигается большинством марокканцев, включая султана – официального главу марокканского государства.

Новая волна возмущения поднялась в Марокко в декабре 1950 г. в связи с инцидентом в правительстве. На открытой сессии марокканской сессии один из лидеров Истикляль Ахмед Лиазиди при обсуждении проекта бюджета на 1951г. выступил с резкой критикой режима протектората. Выступивший немедленно вслед за ним генерал Жюэн заявил, что “ он имел терпение выслушать до конца его речь ” лишь для того, чтобы “ показать, до чего могут довести страсти, которыми охвачена одна определенная партия ”.1

Наибольшей остроты положение достигло 11 декабря, когда должен был обсуждаться проект бюджета общественных работ. Докладчиком по этому вопросу был один из видных деятелей партии Истикляль Мухаммед Лагзауи. В его докладе утверждалось, что привилегии европейского населения все расширяются и, что вся политика, проводимая в Марокко направлена на то, чтобы все ресурсы страны предоставить Франции. Генерал Жюэн не разрешил Лагзауи зачитать доклад на заседании совета. Он заявил, что бюджет общественных работ представляет собой, в основном, “ технический вопрос ”, а доклад Лагзауи “ пропитан демагогическим и критическим духом политического порядка ”. Дело кончилось тем, что представители Истикляль покинули зал заседаний. Во Франции действия генерала Жюэна были расценены как “ удаление нарыва ”.2

Положение обострилось в связи с тем, что делегаты, покинувшие зал заседаний, сразу же были приняты султаном, по их просьбе. Генерал Жюэн расценивал этот факт как вызов его действиям. Он решил оказать давление на султана, добиваясь от него официального осуждения действий марокканских политических партий, а затем подписания дахиров по вопросу реформ, предложенных французским правительством.

В этой борьбе против султана французские власти решили использовать одного из крупнейших марокканских феодалов, пашу Мараккеша Тами аль-Глауи. 21 декабря 1951 г. Тами аль-Глауи посетил Мухаммеда бен Юсуфа в его дворце в Рабате. Во время аудиенции султан потребовал от глауи объяснений по поводу арестов в Мараккеше лиц, причастных к национально-освободительному движению. В ответ Глауи заявил Мухаммеду бен Юсуфу: “ Ты не султан Марокко, а султан Истикляль… Ты ведешь империю к гибели ”.1

В то же время в печати стали распространяться слухи о возможном отречении или низложении султана. С целью дискредитации Мухаммеда бен Юсуфа колониалистская печать распространяла

различные, зачастую придуманные подробности о его жизни. На эту тему сообщалось, что султан имеет гарем, его сын и наследный принц Мулай бен Юсуф рожден рабыней-негритянкой, подаренной султану аль-Глауи, пашой Мараккеша, султан живет в роскоши, достойной сказок “ Тысячи и одной ночи ”.

Наряду с пропагандистской деятельностью были предприняты реальные меры воздействия. Поощряемый властями аль-Глауи фактически стал организовывать заговор против султана.

В конце января генерал Жюэн должен был сопровождать председателя Совета министров Рене Плевена, отправлявшегося с официальным визитом в Вашингтон. К этому времени почва для отстранения султана была подготовлена. Незадолго до своего отъезда в Вашингтон, 26 января 1951 г. генерал Жюэн в ультимативной форме потребовал от Мухаммеда бен Юсуфа публичного осуждения национального движения, а, в частности, осуждения деятельности Истикляль, либо отречься от престола. Султан отказался это сделать, ссылаясь на то, что не в его компетенции осуждение кого бы то ни было, для этого существуют суды. Жюэн отклонил эти отговорки и, отбросив дипломатические церемонии, заявил: “ Ваш ответ неприемлем. Или вы открыто дезавуируете партию Истикляль, или же отречетесь от престола. В противном случае я сам вас низложу. Я уезжаю в Вашингтон. У вас есть время поразмыслить над тем, о чем я вас сейчас попросил. Когда я вернусь, мы посмотрим, что делать”.1

Этот ультиматум потряс марокканское общество. Еще два месяца назад французские власти принимали Мухаммеда бен Юсуфа со всеми почестями, а ныне уполномоченный этого правительства обошелся с марокканским монархом как со своим подчиненным, позволив себе даже повысить голос.

В самой Франции этот инцидент вызвал возмущение широкой общественности, обеспокоенной последствиями, которые могло вызвать столь грубое поведение генерала Жюэна. Министр иностранных дел Франции Р. Шуман 2 февраля 1951 г. заявил, что переговоры Франции с Марокко будут продолжаться непосредственно с султаном, как признанным главой государства.1

Тем не менее, вернувшись из США, Жюэн подтвердил свои требования. Он требовал подписания декретов о назначении угодных ему лиц на посты пашей и каидов, соглашения на проведение структурных реформ в муниципальной системе с тем, чтобы французы, проживавшие в Марокко, получили право избираться в муниципальные органы управления.

Одним из главных пунктов, было требование осудить деятельность Истикляль и удалить из султанского правительства и дворцового окружения всех лиц, связанных с этой партией.

Султан и его советники отклонили все эти требования. Тогда Жюэн приказал блокировать танками султанский дворец и прервать его связи с внешним миром. Демонстрация военной силы сопровождалась новым ультиматумом – либо принять французские требования, либо отречься от престола.

Поддавшись давлению, султан 24 февраля принял решение о роспуске своего кабинета, созданного в сентябре 1950 г. Кабинет был неофициальным органом, состоявшем из группы советников. Все члены этого кабинета, во главе с Мухаммедом Бахнини, обвинялись в принадлежности к национально-освободительному движению. 25 февраля в 18.00 султану был вручен от имени генерального резидента протокол с указанием, что если он не подпишет его в течении ближайших двух часов, то будет низложен. В подобной обстановке султан решил уступить и подписать предложенный генеральным резидентом протокол.

В соответствии с ним на следующий день, 26 февраля, была опубликована декларация султана, в которой утверждалось, что он будучи правителем, “ стоит над партиями ” и является “ символом единства страны ”. В декларации содержались также призывы к народу быть верным принципам ислама и, как того требовалось генеральным резидентом, султаном осуждалась коммунистическая идеология “ несовместимая с принципами ислама и традициями страны ” и восхвалялась политика Франции в Марокко. Однаку наряду с фразами, навязанными генралом Жюэном, в султанской декларации содержалось указание, что “ марокканский народ ожидает осуществления его стремлений и чаяний ”.1

Правая печать заявила, что подписание султаном вышеуказанного протокола привело к “ ликвидации напряженности в Марокко”. Однако события, последовавшие после февраля 1951 г., показали, что так называемый марокканский кризис превратился, по существу, в кризис французской колониальной политики в Марокко.

Политика массовых репрессий, широко практикуемая генеральным резидентом после 25 февраля 1951 г., неожиданно для французских властей привела к нежелательным для них последствиям – единству националистических партий и образованию Марокканского национального фронта.

В начале марта 1951 г., при поддержке бронетехники, французские войска полностью оккупировали Рабат, Фес и Мекнес. Эти города были объявлены на военном положении. Генеральный резидент, превысив свои полномочия, сформировал новый кабинет. Воспользовавшись печатью султана и без консультации с последним. Он опубликовал несколько дахиров и наметил программу нового правительства. Мухаммед бен Юсуф отказался принять вновь назначенных министров и заявил, что все декреты, появившиеся после 27 февраля, недействительны.1

28 августа 1951 г. французское правительство решило отозвать генерала Жюэна с поста генерального резидента Марокко. Он был назначен командующим сухопутных войск НАТО в Центральной Европе и вскоре был произведен в высшее воинское звание маршала. В своих воспоминаниях он писал, что его “ жесткая линия в политике начала 50-х гг. в Марокко была обусловлена ситуацией, сложившейся в стране. Мы не хотели потерять Марокко, оно не хотело оставаться с нами”.2

Новый генральный резидент Огюстэн Гийом, командовавший до этого французскими оккупационными войсками в Западной Германии, был знаком с Марокко не понаслышке; более одиннадцати лет он прослужил во французских воинских частях, дислоцировавшихся в Марокко. С его именем связаны наиболее мрачные страницы последнего периода французского господства в Марокко.

18 ноября 1951 г., в день Трона, султан выступил с речью, в которой настаивал на ликвидации режима протектората и переговорах с французским правительством о новом аспекте во франко-марокканских отношениях, в соответствии с меморандумом, представленным во время его визита в Париж.3

14 марта 1952 г. султан Мухаммед бен Юсуф, учитывая настроение народа, вручил генеральному резиденту для передачи французскому правительству новый меморандум, в котором предлагал в качестве необходимой меры для ликвидации напряженного положения в Марокко признать за населением основные права и свободы и отменить осадное положение, введенное французскими властями. В меморандуме рассматривался вопрос о франко-марокканских отношениях, а также предлагались незначительные реформы такие как: создание выборных сельских административных органов, создание смешанных муниципальных комиссий в городах, реорганизация юстиции. Подчеркивалась нерушимость Фесского договора 1912 г.

9 октября 1952 г. султан выразил негодование по поводу того, что французское правительство не приняло его предложений и отметил, что предлагаемые французской стороной реформы являются посягательством на марокканский суверенитет.

18 ноября 1952 г. в день двадцать пятой годовщины вступления Мухаммеда бен Юсуфа на престол в городах Марокко вновь произошли демонстрации под лозунгом борьбы за национальную независимость. Султан произнес речь, в которой без обиняков заявил, что его страна в недалеком будущем освободится от “детских пеленок”.1

9 декабря были запрещены Коммунистическая партия и партия Истикляль, закрыты их печатные органы. В то же время началась подготовка к свержению султана, ставшего лидером освободительного движения.

С этой целью французские власти решили прибегнуть к методам, примененным еще генралом Жюэном в феврале 1951 г., а именно, выдвинуть на первый план своих ставленников и с их помощью представить дело так, что в Марокко якобы имеет место внутреннее оппозиционное движение против султана, которое возглавляет паша Мараккеша Хадж Тами аль-Глауи.

12 декабря 1952 г. генерал Гийом, глава французской администрации, выступил по радио с клеветнической речью, в которой обвинил Мухаммеда бен Юсуфа в том, что тот действует “ по указке Москвы ”. Хасан II, в то время наследный принц Мулай Хасан, вспоминая о Гийоме, делает следующую ироническую ремарку: “ Французский генерал видел в нас чуть ли не большевиков, желающих превратить Марокко в оплот большевизма. Он даже заявлял по радио, что национальное движение получает приказы из Москвы ”.1

21 мая официально было объявлено о существовании петиции пашей и каидов, требующей низложения султана Мухаммеда бен Юсуфа, как якобы нарушевшего нормы ислама. Она вызвала возмущение марокканской общественности.

В июне мараккешский паша совершил поездку в Англию, где присутствовал в качестве гостя на коронации Елизаветы II, а затем посетил Париж, где был принят президентом Ориолем и членами французского правительства.

Маневры заговорщиков вызвали протесты представителей марокканской общественности. Мусульманские ученые-богословы – улемы заявили, что полностью поддерживают султана и призвали всех берберов и арабов поддержать его.

Тем не менее, Глауи в июле 1953 г. совершил еще одну поездку во Францию, где присутствовал 14 июля на официальной церемонии, посвященной национальному празднику Франции.

В августе 1953 года генерал Гийом ввел в Рабате осадное положение. 13 августа дворец султана был окружен войсками. 14 августа новым султаном Марокко был провозглашен двоюродный брат Мухаммеда бен Юсуфа 64-летний Мухаммед бен Арафа. 15 августа ему была передана духовная власть, он был избран имамом при поддержке аль-Глауи. Это вызвало демонстрации протеста по всей стране. В Рабате в результате столкновений 7 человек было убито и 130 арестовано.1 Эт ...

 Отправлено: 11.04.07 09:00. Заголовок: Re:

... и факты никак не вязались с утверждениями французской пропаганды о том, что Глауи и его сторонники выражают интересы марокканского народа. Это признавала и французская буржуазная печать. Так “Le Monde” вышла 19 августа с заголовками: “ Провозглашение имама в Мараккеше вызвало сильную напряженность в Марокко”, “ Решение сторонников Глауи вызвало настоящий раскол среди глубоко религиозного населения”.

20 августа Мухаммед бен Юсуф вместе с двумя сыновьями – Хасаном и Мулай Абдаллахом – был выслан на Корсику, а позднее – на остров Мадагаскар. Совершив переворот 20 августа 1953 г., французское правительство грубо нарушило 3 – статью Фесского договора, гласившую: “ Правительство Республики обязуется оказывать постоянную поддержку Его Шерифскому Величеству против любой опасности, которая угрожала бы его личности или трону, или нарушила бы спокойствие его государства. Такая же поддержка будет оказана наследнику престола и его преемникам”.2

Переворот 20 августа свидетельствовал о том, что ради сохранения и укрепления своего господства в Марокко, французские правящие круги готовы были на любые нарушения своих обязательств.

Свержением султана закончился целый период в истории французского господства в Марокко. Казалось, что Франция одержала крупную победу. Но на самом деле, это стало началом конца ее господства в Марокко.

В годы изгнания чрезвычайно возросла популярность свергнутого султана Мухаммеда бен Юсуфа. В глазах народных масс он стал не только символом национальной государственности Марокко, но и национальным героем, мучеником, пострадавшим за дело независимости страны. Национально-освободительное движение продолжало разгораться, и французские власти вынуждены были идти на уступки. В мае 1954 г. генерал Гийом был заменен дипломатом Франсисом Лакостом, который был вынужден проводить более гибкую политику. В июне был создан специальный комитет по марокканским и тунисским делам на уровне министерства. Кроме того, были обещаны политические реформы.

20 августа 1954 г., в день официального низложения султана, была проведена всеобщая забастовка. Было арестовано 30 тыс. человек. Тем не менее 18 ноября, в день тронного праздника, борьба разгорелась с новой силой. Трое суток продолжалась всеобщая забастовка, марокканцы требовали возвращения Мухаммеда бен Юсуфа. О царившей в Марокко обстановке можно судить по статье, опубликованной в газете “ Le Monde ” от 11 мая 1954 г.: “ В городах, особенно в Касабланке, полицейский контроль достиг такой степени, что ни один марокканец не может быть уверен утром, что он будет на свободе вечером ”.

Назначенный в июне 1955 г. вместо Лакоста Жильбер Гранваль попытался ограничить разгул террора. Жильбер Гранваль принадлежал к левому крылу голлистского движения. Еще до официального назначения Гранваль пытался выяснить у членов правительства отношение к марокканской проблеме и не обнаружил общей точки зрения. Тем не менее, он пришел к выводу, что необходимо передать управление страной в руки марокканцев, амнистировать всех политических заключенных, провести административные, юридические, социальные и финансовые реформы. Он понимал, что добиться чего бы то ни было в Марокко силой уже невозможно.

В первые же дни пребывания на посту генерального резидента Гранваль арестовал наиболее ярых реакционеров и лишил постов тех чиновников французской администрации, которые пользовались должностным положением. 14 июля были освобождены из-под заключения марокканские политические деятели, к которым были применены особые санкции. По случаю национального праздника Франции Гранваль устроил прием, на который пригласил одновременно французов и марокканцев, что было беспрецедентным случаем. Более того, на прием были приглашены и некоторые представители Истикляль.1

В качестве неотложных дел, в целях сохранения французского влияния в Марокко, Ж. Гранваль предложил низложить марионеточного султана бен Арафу, создать регентский совет и образовать новое авторитетное правительство. Министр иностранных дел Франции Ф. Пинэй наложил вето на “ план Гранваля ”. 13 августа генеральный резидент решил подать в отставку. Но премьер-министр Франции Э. Фор отказался принять ее. 14 августа Гранваль вернулся в Марокко с посланием для бен Арафы от президента Р. Коти и премьер-министра Э.Фора, в котором ему было предложено приступить к переговорам с представителями марокканской общественности для формирования нового кабинета. В тот же день представители Истикляль заявили о своем отказе войти в правительство под эгидой марионеточного султана и заявили, что “ решение французского правительства отвергается марокканским народом, поскольку попирает его чувства и основывается на признании положения, порожденного августовским переворотом 1953 г”.1

Находившийся в Египте руководитель Истикляль Алляль аль-Фасси выступил 16 августа по каирскому радио с призывом к марокканскому народу бороться за свободу и независимость до тех пор пока он не добьется возвращения Сиди Мухаммеда бен Юсуфа на престол. “ Мы не признаем, - сказал аль-Фасси, - ни за французами, проживающими в Марокко, ни за французскими депутатами и сенаторами права обсуждать вопрос о марокканском престоле”.2

Позиция марокканских партий сделала очевидным для всех, что пока на престоле находиться бен Арафа не может быть и речи о создании марокканского правительства. В обстановке бурного роста национально-освободительного движения французское правительство было вынуждено начать в августе 1955 г. в Экс-ле-Бене ( Франция ) переговоры с марокканскими лидерами. Они завершились 27 августа подписанием договора, предусматривавшего почетное низложение султана бен Арафы, создание тронного совета в составе трех человек, формирование марокканского правительства, которому предстояло вести дальнейшие переговоры с Францией.

4 сентября к Мухаммеду бен Юсуфу на Мадагаскар вылетела с согласия французского правительства делегация марокканских преддставителей в составе Си Беккаи, Бен Слимана и других приверженцев низложенного султана. Французское правительство сочло необходимым и самому установить контакты с Мухаммедом бен Юсуфом. С этой целью оно направило в Анцирабе своего уполномоченного генерала Катру.

Переговоры генерала Катру с изгнанным султаном состоялись в Анцирабе с 5 по 9 сентября 1955 г. и закончились заключением соглашения, оформленного в виде обмена письмами. В письме на имя генерала Катру бывший султан одобрил создание регентского совета и нового марокканского правительства. Он согласился также не принимать участия в политической деятельности, которая могла бы нанести ущерб интересам Франции, но не отказался от своих прав на престол.

Несмотря на достигнутое соглашение, его проведение в жизнь задерживалось. Это было вызвано обострением противоречий по марокканскому вопросу внутри французского правительства. Только 12 сентября была одобрена марокканская политика Э. Фора. 13 сентября президент республики Р. Коти направил письмо бен Арафе с просьбой отречься от престола.

20 сентября состоялось новое заседание совета министров, на котором вновь рассматривалась марокканская проблема. Французское правительство затягивало выполнение решений, принятых в Экс-ле-Бене. Но события в Марокко развивались столь стремительно, что необходимо было действовать незамедлительно. 1 октября поднялись на борьбу горные племена Рифа и Атласа, что могло привести к непредсказуемым последствиям.

Через две недели марокканский вопрос обсуждался в Национальном собрании Франции. Эдгар Фор заявил: “ Я считаю, что у марокканского народа национальные устремления не могут быть рызвеяны или уничтожены. Это невозможно. Все, что нам остается сделать, это вернуть Марокко на пути сотрудничества с Францией”.1

Представитель ФКП Франсуа Бийу подчеркнул, что необходимо вернуть с Мадагаскара Мухаммеда бен Юсуфа, законного султана, начать переговоры и создать авторитетное марокканское правительство. Политику переговоров поддержало большинство членов Национального собрания.

17 октября состоялась церемония учреждения тронного совета. 25 октября, один из инициаторов заговора 1953 г. Тами аль-Глауи заявил, что необходимо вернуть Мухаммеда бен Юсуфа для обеспечения единства и порядка.

30 октября Мухаммед бен Арафа официально отрекся от престола.

Но национальное движение приняло такой размах, что французским властям необходимо было принимать кардинальные решения. В октябре 1955 года королевская семья была перевезена в Париж. Туда же приехали представители марокканских политических партий Султан провел с ними консультацию. 5 ноября французское правительство официально признало Мухаммеда бен Юсуфа полноправным султаном. 6 ноября была опубликована совместная франко-марокканская декларация, в которой говорилось, что Мухаммед бен Юсуф намерен создать правительство, которому будет поручено ведение переговоров с Францией с целью дать Марокко статус независимого государства. Этим заявлением французское правительство официально прзнало право марокканского народа на независимость, право, которого он добивался в течении долгих лет.

14 ноября 1955 г. султан по радио обратился с приветствием к марокканскому народу, а 16 ноября прибыл в Рабат, где был торжественно встречен населением. Он заявил о намерении создания в стране конституционной монархии демократической и независимой.2

18 ноября в день праздника Трона, султан выступил с традиционной речью, в которой объявил об окончании режима опеки и о формировании марокканского правительства, которое должно обеспечить руководство общественными делами, создание демократических институтов в рамках монархического строя, кроме этого, подготовить почву для переговоров с Францией.

Новое правительство было сформировано 7 декабря 1955 г. Си Беккаи. В нем были представлены Истикляль (9 человек), Демократическая партия независимости (6 человек) и шесть “независимых”. Оно носило переходный характер. Из его ведения было изъято руководство внешней политикой и национальной обороной Марокко, которое по-прежнему осуществлялось французским генеральным резидентом. Задача этого правительства заключалась в подготовке конституции, установлении конституционной монархии, и в проведении переговоров с Францией о развитии франко-марокканских отношений на новой основе. Новое правительство несло ответственность перед султаном до избрания представительного законодательного органа.

Все эти перемены вызвали сильное беспокойство испанских властей, которые считали, что они имееют полное право на участие в обсуждении будущей судьбы Марокко. Отношения между Марокко и Испанией в этот момент были сильно обострены. В Рифской области продолжалось восстание и необходимо было быстро урегулировать проблему.

Переговоры между Францией и Марокко по вопрсу о предоставлении независимости начались 15 февраля 1956 г. Марокканская делегация требовала предоставить независимость стране, создать национальную армию, полицию, дипломатию, обеспечить территориальное единство страны, французская – настаивала на франко-марокканской взаимозависимости. Несмотря на то, что переговоры проходили в очень напряженной обстановке, они были успешно завершены 2 марта подписанием декларации о независимости Марокко в рамках франко-марокканской взаимозависимости. Кроме того, был подписан протокол о франко-марокканских отношениях в переходный период. Фесский договор 1912 г. о протекторате Франции над Марокко был отменен.1 Марокко предоставлялось право проведения самостоятельной внешней политики и организации национальной армии, причем Франция обязывалась оказать в этом помощь. Франко-марокканское сотрудничество должно было осуществляться в области обороны, внешних отношений, хозяйства и культуры.

Французское правительство оставляло за собой право защиты интересов французских граждан, проживавших на территории Марокко.

13 марта Мухаммед бен Юсуф был официально приглашен испанским правительством в Мадрид. Начались переговоры между испанской и марокканской делегациями. 4 апреля султан был принят генералом Франко.

5 апреля испанское правительство официально признало независимость Марокко, а через два дня в Мадриде была подписана совместная испано-марокканская декларация, в которой говорилось о передаче Марокко колониальных владений Испании, за исключением городов Сеуты и Мелильи и островов Чафаринас, до сегодняшнего дня остающихся испанскими.

29 октября 1956 г. специальная международная конференция представителей девяти стран-участниц создания особого статуса Танжера ( Англии, Бельгии, Испании, Италии, Марокко, Голландии, Португалии, США и Франции ) приняла решение о ликвидации международного режима зоны Танжера.1 После долгих лет ожидания была восстановлена территориальная целостнось страны.

В августе 1957 г. султан Мухаммед бен Юсуф принял титул короля и стал именоваться Мухаммедом V. В политической структуре доколониального Марокко власть султана занимала значительно более скромное место. Монархическая организация власти в Марокко предопределила особенности политической структуры этого государства и его развития.

После ликвидации режима протектората политическое и экономическое положение Марокко было достаточно сложным. Газета “ Аль-Истикляль ” определяла его следующим образом: “ Объединение Марокко не закончено, французские и испанские войска продолжают оккупировать территорию страны. Промышленность практически не функционирует, а полезные ископаемые вывозятся из страны. Марокканская валюта полностью зависит от французского франка. Система образования находиться в состоянии полного упадка и деградации. Из 2.5 млн. детей школу посещяют только 130 тыс. человек, официальными языками продолжают оставаться французский и испанский; отсутствует судебный кодекс; в стране нет конституции ”.

Иностранные компании начали вывоз капиталов из Марокко ( с марта по декабрь 1956 г. было вывезено 69 млрд. фр. ) Результатом этих действий стал экономический спад, снижение жизненного уровня населения. Мухаммеду V необходимо было принимать срочные меры по стабилизации обстановки.

При непосредственном участии короля была проведена реорганизация государственного аппарата, сформированы министерства обороны и иностранных дел, учреждены дипломатические представительства в ряде иностранных государств, создана национальная армия. Было проведено новое территориально-административное деление страны, реорганизована система судопроизводства. Гражданское и уголовное делопроизводство было передано современным судам, а кади шариатских судов оставлены лишь дела о наследовании, личном статусе и религии.

В области экономики была осуществлена национализация отдельных предприятий, экспроприировано и распределено среди неимущих и малоимущих крестьян несколько десятков тысяч гектаров земли, принадлежавших бывшим колонистам. Установлен контроль государства над финансовыми и валютными операциями со странами “ зоны франка ”, введена национальная валюта – дирхам. Были также приняты Программа переходного периода от колониальной к национальной экономике на 1958-1959 гг. и первый пятилетний план социально-экономического развития на 1960 – 1964 гг. Создан государственный сектор в различных отраслях хозяйства. Управление по исследованию и участию государства в горнорудной промышленности стало представителем государства в смешанных частно-государственных компаниях. В рамках “ марокканизации ” введены определенные ограничения на участие иностранного капитала в деятельности национальных предприятий. Принят новый таможенный закон.

В то же время были предприняты первые шаги к аграрной реформе. В частности, началась так называемая “ операция пахота ”, которая представляла собой помощь государства крестьянам на вспашке (300 тыс. га.). С этой целью было закуплено 500 тракторов, наиболее нуждающиеся крестьяне получили наделы из государственного земельного фонда.

В стране началась широкая кампания по ликвидации безграмотности: к июню 1956 г. она охватила около 400 тыс. человек. Мухаммед V заявлял, что “ ликвидация безграмотности является необходимой в независимой стране, борьба с этим явлением и есть ежедневное подтверждение суверенитета страны ”.1

Тем не менее, политическое и социально-экономическое положение Марокко в первые годы независимости оставалось нестабильным.

Помимо решения проблем внутриполитического, в том числе экономического, развития перед королем Марокко встала задача выбора внешнеполитического курса. В его основу легли принципы Бандугской конференции, что отвечало интересам большинства политических сил. Стремление базировать внешнюю политику на принципах невмешательства во внутренние дела других государств, поддержки антиколониальной борьбы способствовало росту международного авторитета королевства. 12 ноября 1956 г. Марокко было принято в ООН, а в октябре 1958 г. – в Лигу арабских государств

На XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Марокко поддержало предложенную СССР Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам.

В январе 1961 г. король Мухаммед V организовал Касабланкскую конференцию, значение которой состояло в том, что впервые были заложены практические основы сотрудничества стран Африканского континента в области политики, экономики, культуры. Конферкнция одобрила Хартию, явившуюся в своем роде предшественницей Хартии африканского единства.

В конце января 1961 г. Марокко посетил Л. И. Брежнев, тогда еще Председатель Верховного Совета СССР. Это была последняя официальная встреча короля Мухаммеда V. Во время обеда, данного в честь гостя в королевском дворце в Рабате, обсуждались проблемы планирования экономики и сотрудничества между двумя государствами.

26 февраля 1961 г., во время хирургической операции, у Мухаммеда V внезапно остановилось сердце.

Смерть короля повергла Марокко в глубочайший траур. Мухаммед бен Юсуф являлся олицетворением суверенитета страны и ее территориальной целостности. Именно султан возглавил национально-освободительное движение и привел Марокко к независимости.

Роль Мухаммеда V в истории политического развития Марокко очень велика. Именно при нем возник сам институт современной монархии. Была перестроена политическая и правовая системы, ориентирующиеся на европейские модели, но с сохранением марокканских традиций. При Мухаммеде V были консолидированы все политические силы, и в стране практически не существовало оппозиции монархическому режиму. Симбиоз и динамика взаимодействия современных элементов в политической культуре и развитии Марокко способствовали становлению независимого государства.

В политической структуре доколониального Марокко султан занимал значительно более скромное место, чем король в настоящее время. Мухаммед V укрепил и расширил свои полномочия, он заложил фундамент новой политической системы, которая приняла законченный вид в период правления его сына – Хасана II.[/more

 Отправлено: 11.04.07 09:03. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

[more]Глава III.

ХАсан II – король Марокко.

Сын короля Мухаммеда V, Мулай Хасан, родился 9 июля 1929 года ( 1 сафара 1348 года хиджры ). Отец находился с официальным визитом во Франции, когда он услышал о наследнике, то решил назвать его в честь своего деда – султана Мулая Хасана I.

С раннего детства наследник престола впитывал знания и традиции своего народа, он гордился своей принадлежностью к марокканцам. В то время Марокко находилось под французским протекторатом, и наследник престола на самом себе ощущал проявление расизма со стороны колонизаторов, что, несомненно, оставило глубокий след в его душе. В книге “ La Memoire d’un Roi ” он вспоминал: “ Прежде всего, я чувствовал проявление расизма со стороны французов. Для некоторых из них называть нас всех Мухаммедами и обращаться на ты было правилом. Мой отец хотел, чтобы я рос как и все остальные сверстники, и поэтому я проводил летние каникулы, играя в футбол на пляжах Касабланки и Рабата. Именно там, на этих благословенных пляжах, французы тыкали мне, ругались со мной. Бесспорно, это мне не нравилось, но скорее не как представителю правящего дома , а как обычному марокканцу. ”1

В семь лет, по традиции, Мулай Хасан был произведен в полковники королевской гвардии.

Воспитанием и образованием Мулай Хасана прежде всего занимался отец. Он был первым учителем, и многими поступками, которые совершаются в повседневной жизни, являлся для сына примером. Наследник был и единственным человеком, которому Мухаммед V безраздельно доверял. Отец и сын были настоящими друзьями. Часто Мухаммеду V приходилось бывать в различных поездках, и тогда Мулай Хасан испытывал настоящее чувство одиночества.

В 1934 наследник поступил в Королевскую Кораническую школу, где получил первые уроки по исламу. В 1936 он начал светское образование в Королевском колледже Мулай Юсуфа. Учителя отмечали живой ум наследника, замечательную память и огромное желание получать знания. Закончив школьное обучение в 1951 году, молодой Хасан на следующий год получил диплом юридического факультета университета в Бордо. Многие годы спустя он стал почетным доктором этого французского университета (а, позже, каирского и дакарского). Будущий король, а значит, и верховный главнокомандующий, проходил службу на французском крейсере “ Жанна д’Арк ”. Кроме того, обучался пилотированию боевых самолетов.

В будущем талантливый политический деятель, Хасан II впервые столкнулся с большой политикой в январе 1943 года. Неожиданно отец заехал за ним в колледж под предлогом необходимости его присутствия на торжественной церемонии открытия школы в Касабланке. Вместе они отправились в Анфу, соблюдая строжайшую секретность. Хасан II вспоминает: “Под покровом темноты мы подъехали к одной вилле. Когда мы входили в дом, моего отца приветствовали два человека. Внезапно я узнал их, потому что много раз видел их лица на фотографиях. Мне предстояло ужинать в компании с президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем.”1 Участие султана Марокко во встрече в Касабланке без ведома французских властей было нарушением Фесского договора 1912 г. На обеде в отеле “Анфа” Рузвельт заявил, что эра колониальной эксплуатации заканчивается.2 Это заявление произвело на султана Мухаммеда и наследного принца огромное впечатление и породило надежды на изменение статуса страны.

В конце 40-50 годов Марокко будоражили антиколониальные выступления. Мухаммед бен Юсуф открыто поддерживал требования национально-освободительного движения. 2 декабря 1947 года султан обратился к первому президенту IV республики, Венсану Ориолю с посланием, в котором предлагал пересмотреть франко-марокканские отношения в свете перемен, происшедших в мире после второй мировой войны. Мухаммед бен Юсуф описывал все провокации и несправелливости, чинимые генералом Жюэном – генеральным резидентом Франции, и просил президента вмешаться и оздоровить обстановку в стране. В июне 1948 года султан заявил, что настало время предоставить его стране политическую независимость. Французские власти уклонились от обсуждения этого вопроса и усилили репрессии в Марокко. Террор вызвал массовые забастовки и митинги по всей стране. Мулай Хасан полностью поддерживал отца в его требованиях, он даже участвовал в нескольких забастовках вместе со своими сверстниками.

3 октября 1950 года султан Мухаммед бен Юсуф направил французскому правительству меморандум, в котором вновь предложил пересмотреть отношения между двумя странами. В октябре 1950 г. султан встретился в Париже с президентом Ориолем. Он просил предоставить Марокко политическую и экономическую автономию, расширить права монарха, дать свободу профсоюзам. Но французское правительство предложило взамен лишь ряд второстепенных реформ. Молодой наследник был возмущен действиями французского правительства и старался поддержать отца в трудной ситуации. Мухаммед бен Юсуф вернулся в Марокко ни с чем. Весть о провале переговоров вызвала в стране волну демонстраций протеста. 26 января 1951 г. Жюэн в ультимативной форме потребовал от Мухаммеда бен Юсуфа публичного осуждения национального движения. Султан отказался это сделать. Французские власти решили отстранить энергичного правителя от управления страной. 12 декабря 1952 г. генерал Гийом, глава французской администрации, выступил по радио с клеветнической речью, в которой обвинил Мухаммеда бен Юсуфа в том, что тот действует “ по указке Москвы ”. Хасан II, вспоминая о Гийоме, делает следующую ироническую ремарку: “ Французский генерал видел в нас чуть ли не большевиков, желающих превратить Марокко в оплот большевизма. Он даже заявлял по радио, что национальное движение получает приказы из Москвы ”.1

Летом 1953 года генерал Гийом ввел в Рабате осадное положение. 13 августа дворец султана был окружен войсками. 14 августа новым султаном Марокко был провозглашен двоюродный брат Мухаммеда бен Юсуфа 64-летний Мухаммед бен Арафа. 15 августа ему была передана духовная власть, он был избран имамом. 20 августа Мухаммед бен Юсуф вместе с двумя сыновьями – Хасаном и Мулай Абдаллахом – был выслан на Корсику, а позднее – на остров Мадагаскар.

Как воспринимал происходящие события молодой наследник во время этих двух лет ссылки? “ Прежде всего, я чувствовал несправедливость подобного обращения с моим отцом. Нас посадили в самолет, где не было даже боковых скамеек, на которых обычно сидят парашютисты. И в течение семичасового полета отец, страдающий клаустрофобией, не проронил ни единого слова. ”1

“ Тем не менее, отец, - пишет Хасан II, - предпочел изгнание предложению отречься от престола и возможности безбедно прожить во Франции ”.2

В годы изгнания чрезвычайно возросла популярность свергнутого султана Мухаммеда бен Юсуфа. В глазах народных масс он стал не только символом национальной государственности Марокко, но и национальным героем, мучеником, пострадавшим за дело независимости страны. Национально-освободительное движение продолжало разгораться, и французские власти вынуждены были идти на уступки. В мае 1954 г. генерал Гийом был заменен дипломатом Франсисом Лакостом, который был вынужден проводить более гибкую политику. В июне был создан специальный комитет по марокканским и тунисским делам на уровне министерства. Кроме того, были обещаны политические реформы.

20 августа 1954 г., в день официального низложения султана, была проведена всеобщая забастовка. Было арестовано 30 тыс. человек. Тем не менее, 18 ноября, в день тронного праздника, борьба разгорелась с новой силой. Трое суток продолжалась всеобщая забастовка, марокканцы требовали возвращения Мухаммеда бен Юсуфа. О царившей в Марокко обстановке можно судить по статье, опубликованной в газете “ Le Monde ” от 11 мая 1954 г.: “ В городах, особенно в Касабланке, полицейский контроль достиг такой степени, что ни один марокканец не может быть уверен утром, что он будет на свободе вечером ”.

Назначенный в июне 1955 г. вместо Лакоста Жильбер Гранваль попытался ограничить разгул террора. Тем не менее национально-освободительное движение росло.Французское правительство было вынуждено начать в августе 1955 г. в Экс-ле-Бене ( Франция ) переговоры с марокканскими лидерами. Они завершились подписанием договора, предусматривавшего почетное низложение султана бен Арафы, создание тронного совета в составе трех человек, формирование правительства, которому предстояло вести переговоры с Францией.

17 октября состоялась церемония учреждения тронного совета.

Но национальное движение приняло такой размах, что французским властям необходимо было принимать кардинальные решения. В октябре 1955 года королевская семья была перевезена в Париж. Туда же приехали представители марокканских политических партий. Султан провел с ними консультацию. После этого было опубликовано заявление, в котором выдвигался ряд требований, основным из которых была отмена Фесского договора 1912 г. 18 ноября Мохаммед V с детьми прибыл в Рабат, где был торжественно встречен населением. Он заявил о намерении создания в стране конституционной монархии. Наследный принц вспоминал, что этот день “ был самым счастливым ” в его жизни.1

На обратном пути в столицу отец сказал своим сыновьям: “ С этого момента я не хочу слышать от вас двух слов: месть и злопамятство ”.2 И по возвращении стало понятно, что подобное решение облегчило им дальнейшую жизнь, да и, собственно, само возвращение. Предстояло заново входить в курс всех дел, сформировать новое правительство. Подготовить страну к независимости, которая была объявлена лишь 2 марта 1956 года, после длительных переговоров. 5 апреля независимость Марокко была официально признана Испанией.

После долгих лет ожидания была восстановлена территориальная целостнось страны, за исключением городов Сеута и Мелилья и островов Чафаринас, которые до сегодняшнего времени остаются испанскими.

Французы, знавшие, что все кончено, больше ничем не распоряжались, не отдавали команд. Французский резидент оставался лишь при исполнении текущих дел. Таким образом, с ноября 1955 года по март 1956 страна была практически без управления. Складывалось впечатление, что в стране существуют две силы, борющиеся за независимость. С одной стороны – монархия во главе с Мухаммедом бен Юсуфом, окруженным ореолом безграничного признания; с другой – влиятельные прогрессивные политические силы. Хасан II следующим образом комментировал эти события: “ Существовало два течения, а не две силы. Одно из них спокойное представителем которого был мой отец, считавший, что лучшее средство достижения результата – это выждать какое-то время. И другое – беспокойное, подогреваемое агитацией ”.1

В августе 1957 г. султан Мухаммед бен Юсуф принял титул короля и стал именоваться Мухаммедом V. В политической структуре доколониального Марокко власть султана занимала значительно более скромное место. Монархическая организация власти в Марокко предопределила особенности политической структуры этого государства. Марокканская монархия совершенно отлична от своих европейских аналогов: круг полномочий и реальная власть короля значительно шире и весомее аналогичных функций европейских монархов.

1959 год был отмечен очень жестокими столкновениями между Мухаммедом V и правительственной командой. Одной из причин был вопрос о полномочиях наследного принца. Хасан II вспоминал: “ Не существовало противостояния между правительством и моим отцом, между мною и ними – да. По справедливости сказать, некоторым там явно не хватало здравого смысла. Мой советник, А. Р. Гедира, который был министром внутренних дел и хорошо знал всех членов правительства, однажды сказал: “ Послушайте, вы действительно идиоты. Ждете от короля противостояния с собственным сыном. Не рассчитывайте,что он пожертвует наследным принцем ради вас. Если вы хотите пользоваться доверием Мухаммеда V, станьте другом принца ”.1 В мае 1960 г. накануне первых выборов Мухаммед V решил отправить в отставку правительство и поставить во главе нового кабинета Мулая Хасана. “ Вы в курсе всех дел - сказал он принцу – кроме этого, Вы еще и юрист в области гражданского права. Для Вас это хорошая практика.” “ Для меня – вспоминает Хасан II – речь шла о великолепной школе применения на практике тех юридических теорий, которые я изучал. Понятно, все не были в восторге от того, что король прямо вмешивает своего сына в государственные дела. Сейчас я понимаю, что этот опыт казался ему необходимым для меня. Он должен был показать мои сильные и слабые стороны ”.2 Своим слабым местом сам Хасан II считал вспыльчивость и резкость, которые с годами попросту исчезли. Отец говорил ему: “ Во время молитвы пять раз в день, лицом к Мекке, я прошу Бога ограничить Вашу вспыльчивость”. Сильной стороной было то, что будущий король мог приложить свои знания по юриспруденции, в частности, в области конституционного права. “ Мне не нужно брать ручку и править конституцию, достаточно прочитать ее два раза, чтобы понять хороша ли она и определить ее слабые места ”.3

Опыт, приобретенный Мулаем Хасаном во главе правительства, не прошел даром. В будущем он всегда очень точно подбирал премьер-министра. Он говорил: “ Я узнал, что такое власть в руках премьер-министра. Если она используется несвоевременно, это может завести очень далеко. Это одна из причин, которая сподвигла меня написать конституцию. Я сказал себе: “ Ты не сможешь всегда наблюдать за действиями премьер-министра. Но если за ним постоянно наблюдают 200 или 300 человек, он не рискнет наделать много глупостей”.1

За пять лет со дня провозглашения независимости Марокко во внутреннй политике было сделано немало: созданы национальная администрация, армия, дипломатический корпус, реорганизована судебная система, начало осуществляться планирование экономики, введена национальная валюта, легализована деятельность профсоюзов и политических партий. Однако это не внесло сколь-нибудь видимых изменений в экономическую и социальную структуру страны.

В 1961 внезапно скончался Мухаммед V. Смерть отца произвела на Мулая Хасана неизгладимое впечатление. Предстояло все изменить, и, прежде всего в собственном образе жизни.

Хасан II никогда не думал, что будет королем. Между ним и отцом была разница всего в двадцать лет. Однажды во время откровенного разговора, он сказал отцу, что желает отдать своего сына на специальное воспитание, чтобы через много лет он смог стать достойным преемником своего деда. Ведь практически невозможно стать королем в этой стране, вступив на трон в 60 лет. Марокко – страна молодых. Но отец неожиданно умер от банальнейшей операции в области носа, которую с легкостью переносили шестилетние дети. В последние месяцы жизни он все чаще и чаще говорил сыну, что его “ миссия выполнена, пришел ваш час, я вас к этому подготовил ””. 2 Мулай Хасан был рядом с отцом во время операции. Она прошла удачно и уже потом, когда врачи вышли из операционной, у Мухаммеда V неожиданно остановилось сердце.

Хасан II сказал по этому поводу: “Я думаю, он не хотел просыпаться. Накануне операции моя мать была удивлена тем, что он брился и не преминула пошутить: “ Сир, Вы бреетесь накануне операции. Нет ли поблизости красивой медсестры?” Мой отец серьезно ответил: “ Надо хорошо выглядеть перед встречей с ангелами”. Мать рассказала мне все это уже после его смерти, добавив: “ Я не хотела Вас волновать”. Если бы я это знал, наверное, закрыл бы клинику, чтобы его не оперировали.”1

Смерть отца повергла Мулая Хасана в шок. Он осознал, что такое настоящее одиночество. Позже он напишет: “ У меня не было времени плакать как я хотел. Когда я шел за его гробом, то говорил всем: “ Вы идете за гробом одного человека, я хороню вместе с отцом и наследного принца”. Честно говоря, похоронить себя было делом не из легких. Прошло не 10 и не 12 дней прежде чем я успокоился. Но до сих пор почти каждую ночь мне сниться отец. Мне так его не хватает”.2 Хасан II стал полноправным правителем, после, в своей тронной речи, он обещал во всем следовать политике своего отца.3 Но тем не менее, новый монарх считал, что стать копией Мухаммеда V было бы основной его ошибкой, и первым шагом на новом посту было то, что от предыдущего кабинета министров осталась только половина – 13 человек. По его мнению, в стране господствовала коррупция в высших эшелонах власти, и многие чиновники пользовались добротой его отца, чтобы набить свой карман. Хасан II в выступлениях того времени часто говорил о радикальных изменениях в экономике, социальной сфере и внешней политике. Марокканский народ ждал реформ и надеялся на своего короля.

Внутренняя политика Хасана II была во многом противоречивой. И если на поприще внешней политики Хасана II считали непревзойденным игроком, то многие решения внутреннего характера давались ему с большим трудом, иногда сопровождаясь кровопролитием.

Еще за год до вступления на престол Мулай Хасан занимался разработкой новой конституции. Он писал, что был вдохновлен принятием конституции V республики и старался взять из нее все самое лучшее. В июне 1961 года был опубликован первый ее проект, а 7 декабря 1962 г., после референдума конституция была принята. Она устанавливала режим конституционной монархии с сильной королевской властью. Многие исследователи называют ее конституцией авторитарного режима. Но сам король Марокко считал, что именно такой режим подходит стране более всего. В одном из своих интервью он сказал: “ Необходимо обновлять институты власти, конституции, но следует оставить народу возможность обладать своей собственной властью, которая подчеркивает его самобытность… Мой отец, Бог храни его душу, говорил мне две вещи: “ Не лгите никогда вашему народу, он слишком умен, и не поверит вам.” 1 И еще: “ Марокко – это лев, которого необходимо вести на веревке ”.2 17 мая 1963 года были проведены первые в истории страны законодательные выборы в парламент, состоящий из двух палат (палата советников и палата представителей ), причем нижняя палата формировалась путем прямых выборов. Однако вопреки ожиданиям первые в истории страны выборы не принесли победы феодально-монархическим силам. Созданный в марте 1963 г., в предверии выборов промонархический Фронт защиты конституционных институтов (ФЗКИ) из 144 мест получил только 69. Истикляль (Партия независимости, созданная в начале 1944 г.), НСНС (Национальный союз народных сил, созданный в сентябре 1959 г.) и “ независимые ” получили соответственно 44, 28 и 6 мест. Поражение на выборах явилось сигналом к наступлению на антиправительственные силы. Несмотря на то, что во многих своих выступлениях Хасан II подчеркивал, что не имел претензий к оппозиционерам в конце декабря 1963 г. начался судебный процесс над 102 политическими деятелями, обвинявшимися в заговоре против короля. Он вызвал большой международный резонанс. 14 марта был оглашен суровый приговор: 14 человек были приговорены к смертной казни, 3 – к пожизненному заключению, 67 – к различным срокам тюремного заключения.1

В апреле 1964 г. по инициативе генерального директора королевской канцелярии Ахмеда Реда Гедиры была основана еще одна проправительственная организация – Социал-демократическая партия (СДП). 19 августа 1964 г. Хасан II сформировал новый кабинет. В правительство вошли представители Народного движения и СДП; в нем были представлены и силовые структуры: армия (генерал Мезиан) и полиция (генерал Уфки). Но стабилизации обстановки не произошло. Оппозиция настаивала на либерализации режима и проведении реформ.

23 марта 1965 г. в Касабланке была организована демонстрация студентов и школьников, протестовавших против политики правительства в области образования. Мирная демонстрация переросла в столкновение с полицией. Власти направили против демонстрантов войска и танки. Число убитых определялось по разным данным, от 100 до 300 человек. Более 700 человек были арестованы.1 На следующий день демонстрации возобновились и приняли большой размах.

7 июня Хасан II в стране чрезвычайное положение и взял всю полноту власти в свои руки. Согласно 35 статье конституции был распущен парламент. Король объявил о создании нового правительства под своим руководством. Таким образом, произошел возврат к абсолютной монархии. В своих воспоминаниях марокканский монарх часто сравнивает события в Касабланке со студенческими волнениями во Франции 1968 г., называя их неизбежными и фатальными.

29 октября 1965 г. среди бела дня в Париже был похищен и пропал без вести живший в эмиграции во Франкфурте-на-Майне лидер НСНС Мехди бен Барка, приехавший во Францию и принятый в Елисейском дворце.

Был ли действительно организован заговор против короля? Многие историки утверждают, что, обвинив бен Барку, Хасан II устранил ненужного человека, который не просто был неугоден, но даже опасен. Сам Хасан II утверждает, что да. По его словам “ сам термин “заговор” можно подвергнуть обсуждению, но в действительности что-то готовилось.”2 Дело Мехди бен Барки вызвало огромный резонанс в стране и за рубежом. Партия НСНС возникла еще при Мухаммеде V в сентябре 1959 г., в результате раскола Истикляль. Ее возглавили Мехди бен Барка и Абд ар-Рахим Буабид. К партии примкнул Марокканский союз труда. НСНС требовал ликвидации всех остатков колониализма, выступал против капиталистического пути развития Марокко. По словам Хасана II, все это – и возникновение партии и ее программные требования – было несвоевременно для страны. “ Здесь мы получили передозировку. Обе партии, и Истикляль, и НСНС хотели самоутвердиться и доказать свою правоту. Политика это не арифметика. Когда вы делите 2 на 2 вы не всегда получаете 1, а чаще всего 0.2 или 0.5 ”.1

После выборов 1963 г. НСНС требовал проведения реформ. Предложил свои проекты проведения аграрной реформы и организации системы учреждений. Однако эти проекты не обсуждались, Хасан II считал их неприемлемыми для Марокко. В 1965 г. НСНС выступил за упразднение существующего режима.

Бен Барка вынужден был эмигрировать в Германию. Но тем не менее, он не ушел с политической сцены, так же активно продолжал борьбу против официального Марокко. В смерти Бен Барки, по мнению французского журналиста Жиля Перро, книга которого “ Наш друг король ” до сих пор запрещена в Марокко, были заинтересованы Хасан II, который попросту ненавидел Бен Барку, так как не мог его подчинить, ЦРУ, так как Бен Баркак выступал против расположения американских баз на территории Марокко и израильская Моссад, которая хотела нейтрализовать человека, который на всех международных встречах отстаивал дело палестинцев.1 Исчезновение и смерть Бен Барки привели к конфликту и охлаждению отношений с Францией. Де Голль заявил, что “ честь нации ” под угрозой.2 Франция призвала выдвинуть обвинения против Уфкира и Длими, ближайших сподвижников короля, которых считали непосредственными участниками событий. Де Голль, как минимум ожидал, что Хасан II сместит своего министра внутренних дел, но тот наоборот взял его под защиту, отказался от всех обвинений, выдвинутых Францией.

Через двадцать лет в своих воспоминаниях Хасан II упрекнет своего бывшего учителя и друга Бен Барку в подстрекательстве и сопротивлении легитимной власти, но не возьмет на себя ответственности за похищение и смерть лидера оппозиции, а лишь скажет, что “ это был заранее подстроееный скандал, очернивший Марокко”.3

8 июля 1970 г. было отменено чрезвычайное положение. Стране был возвращен парламент и дарована новая конституция. Введением новой конституции король усиливал свою власть. Так, например, теперь именно ему принадлежала законодательная инициатива. Он заявил, что по новой конституции режим можно рассматривать как авторитарный, но не как диктаторский. В августе были проведены парламентские выборы. Пришедшему к власти правительству Лараки не удалось стабилизировать обстановку. В апреле 1971 г. политическая ситуация еще более усугубилась. После скандального дела “ Панамерикан Эйруэйз ” 14 министров были уличены во взяточничестве в крупных размерах. 10 июля 1971 г., в день своего рождения, Хасану II пришлось пережить попытку государственного переворота. Его организаторами стали полковник марокканской армии, Хамиз Абабу и генерал Медбух. Группа заговорщиков во главе с генералом Медбухом – начальником охраны короля – ввела в заблуждение курсантов одной из военных школ, призвав их на помощь для “ поимки диверсантов ”, якобы проникших в загородный дворец короля в Скирате. Недолго думая, 1400 верноподданных направились ко дворцу, окружили его в момент королевского приема и открыли стрельбу. Это представление потребовалось заговорщикам, чтобы самим тем временем пленить Хасана II и заставить его отречься от престола. Однако министр внутренних дел генерал Уфкир разгадал сценарий переворота ( скорее всего он заранее знал его ) и в последний момент спрятал короля в одной из комнат дворца. Выбравшись из окна, король заговорил с курсантами. “ Ко мне приблизились 6 или 7 унтер-офицеров, - пишет в воспоминаниях Хасан II. - Я понял, что я их пленник. Однако, узнав меня, они вдруг опустились на колени, а один из них, поцеловав мне руку произнес,: “ Нам сказали, что Ваше величество в опасности, поэтому мы окружили дворец и начали стрелять. ( Было убито и ранено около 300 человек, в том числе бельгийский посол.) Мы надеемся, Вы поймете, что нас ввели в заблуждение, нас обманули. Теперь мы в Вашем распоряжении. ” Они были искренни, и я простил их ”. Во время попытки переворота марокканская армия потеряла 9 из своих 15 генералов. Для Хасана II одним из самых неприятных моментов было то, что по радио объявили о его смерти и об установлении республики, но никто не заявил о преданности наследному принцу. Король, как обычно в критические моменты, продемонстрировал поразительное тактическое мастерство. В своем выступлении 13 июля, через несколько часов после казни нескольких заговорщиков, он заявил: “ Я не буду менять политику, но, очевидно, изменю некоторые моменты в форме управления страной, начиная с самого себя. Нет сомнения в том, что эти события далеко не стихийные. Произошло наслоение одних событий на другие и ряд ошибок в их оценке. Среди ошибок есть и мои.”1 За первой попыткой переворота последовала вторая. На сей раз генерал Уфкир, уже в качестве министра обороны подгототовил путч.

16 августа 1972 г. после полудня “ Боинг-727 ” с королем на борту возвращался из Парижа, где Хасан II гостил у Жоржа Помпиду. Пилот обратил внимание Его величества на четыре “ фантома ”, появившихся около королевского лайнера. Вскоре последовал приказ пилоту приземлиться на военной базе в Кенитре. Посоветовшись с королем, пилот повиновался, однако над самым аэродромом ушел в сторону аэропорта Рабат – Сале. Один из истребителей заметил маневр и выпустил ракету. Опытный пилот Мохаммед Каббадж сделал все, чтобы посадить подбитый “ Боинг ”, успев сообщить нападавшим, что король мертв.

На следующий день пилот стал командующим ВВС страны. Сразу после вынужденной посадки король приказал начать аресты. На этот раз он решил не проявлять милосердия. Были арестованы командующий ВВС и почти все руководство армии. После долгого показательного процесса 176 человек были публично расстреляны, их тела были сброшены в овраг и залиты бетоном.2 Хасан II в своих воспоминаниях говорил, что за всеми попытками государственных переворотов со времени его вступления на трон стоял один из его ближайших друзей и соратников – генерал Уфкир, которому он долгое время слепо доверял. После попытки заговора 1972 г. он не был арестован. По официальным данным, он покончил жизнь самоубийством. По неофициальным – был убит одним из приближенных короля М. Длими. Жена Уфкира и дети исчезли на долгое время. В 1998 г. во Франции была опубликована книга Малики Уфкир, дочери генерала, в которой она обвиняет в смерти отца Хасана II.

Выступая после нормализации обстановки по телевидению, король заявил о решении упразднить посты министра обороны, начальника и помощника начальника генерального штаба и самому занять эти посты.

Было ли это решение правильным? Хасан II ответил на этот вопрос следующим образом: “ Сейчас я контролирую силовые структуры и мне не приходиться ждать удара в спину ”.1

8 июля 1973 года Хасан II, выступая по рабатскому радио и телевидению с изложением идеологической программы правительства, провозгласил концепцию марокканского “ исламского социализма ”. Король утверждал, что социализм основан на догмах ислама, отвергающих принцип “ кровавой битвы ”, признающих принцип убеждения, и только в таком случае речь идет о гармонии в обществе. Рассматривая заявление короля, следует отметить, что идея о сосуществовании ислама и социализма, об их общих идеологических корнях была в то время достаточно популярной в странах Северной Африки: в 1965 г. Хуари Бумедьен провозгласил намерение создать в Алжире социализм “соответствующий вековым традициям страны ”1, а в марте 1977 г. Ливия была провозглашена Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией. Тем не менее, для Марокко, страны, всегда ориентированной на Запад, провозглашение идеологической программы такого характера было явлением нетипичным и незакономерным. Хасан II в своих мемуарах подчеркивал, что в то время “ это было скорее данью моде, чем необходимостью”.2

Желая укрепить режим, Хасан II объявил в середине 70-х годов о демократизации общественной жизни. Конфликт из-за Западной Сахары стал катализатором, способствовавшим укреплению правящего режима.

Стремясь не обострять отношений с оппозицией, Хасан II в начале 1974 г. объявил об амнистии для 450 политических заключенных.3 Политическим партиям разрешено было проводить митинги и съезды, была ослаблена цензура, была разрешена деятельность оппозиционных политических партий, таких как ППС (Партия прогресса и социализма). Продолжали свою политическую деятельность ...

 Отправлено: 11.04.07 09:03. Заголовок: Re:

... и партии-долгожители: Истикляль и НСНС. Правда, во второй в 1974 г. произошел раскол. Из НСНС выделилось левое крыло во главе с Буабидом – Социалистический союз народных сил (ССНС). Под влиянием этой партии нанодились Национальный союз марокканских студентов, молодежная организация “ Иттихадия ” и созданная в ноябре 1978 г. Демократическая конфедерация труда (ДКТ). В 1978 г. возникло Национальное объединение независимых (НОН). В 1985 г. король разрешил деятельность Организации народно-демократического действия, заявившей, что ее программа основана на принципах научного социализма.

Утверждение в Марокко многопартийной системы состоялось благодаря Хасану II. Королевская власть использовала во многом многопартийность в своих целях, провоцируя межпартийную борьбу и расколы. Хасан II не раз в своих выступлениях заявлял, что цель оправдывает средства. Его Величество, ведя тонкую политическую игру, старался удержать свою страну – “ льва ” от великих потрясений.

После иранской революции 1978-1979 гг. в Марокко, как и вообще в мусульманском мире, стало расти религиозное движение.

Ислам является государственной религией в Марокко. Столкнувшись с проблемами роста исламизма, Хасан II имел определенные преимущества по сравнению с другими главами арабских государств, так как он являлся прямым потомком Пророка через его племянника имама Хасана бен Али (умер в 669 году). Монарх имел титулы “ Халиф Аллах Филь-Ард ” (“ Наместник Бога на земле ” ) и “ Амир аль-Муиминин ” ( “ Повелитель верующих ” ), что поднимало его авторитет среди его подданных. Марокканцы исповедуют ислам суннизм малекитского мазхаба.

Государственная религия всегда играла существенную роль в политической системе Марокко. Ее значение в марокканском обществе двояко. С одной стороны, официальный ислам способствует усилению режима, с другой – народный ислам противостоит им.

Оппозиционные мусульманские течения появились в Марокко в середине 60-х гг. Власти путем репрессий (аресты фундаменталистов, казнь в 1966 г. лидера марокканских “ реформаторов ” К. Сайеда) пытались подавить какую бы то ни было оппозицию в среде религиозных деятелей, однако полностью осуществить этот план не удалось. Исламистские движения возникли в Марокко в условиях острого социального неравенства, после провала многих политических и экономических начинаний. Политические события 70-х гг. вызвали острый кризис власти и открыли пути для религиозной оппозиции. В 1971-1972 ггг. по стране прокатилась волна выступлений мусульманских фундаменталистов. В те же годы в Марокко появляется первая фундаменталистская организация – “ Дар аль-Хадис аль-Хасанийя ”. Ее основателями были выходцы из Машрика, близкие к радикальной организации “ Братья-мусульмане ”. Вслед за “ Дар аль-Хадис аль-Хаснийя ” появляется “ Джамиат аш-Шабиба аль-Исламийя ” ( Ассоциация исламской молодежи – АИМ ), другие группировки. К концу 70-х гг. в стране насчитывалось уже около 30 различных группировок и сект исламистского толка.1 Правящий режим должен был каким-то образом решать насущную проблему. Хасан II, противящийся проникновению в страну радикальных течений исламистского толка, вступил в открытую конфронтацию с интегристами.Фундаменталистские организации подверглись суровым преследованиям. Летом 1980 г. в Фесе прошли антиправительственные выступления фундаменталистов, организованные Лахсеном Зейтуни, лидером организации “ Священное братство ”. Они были подавлены силой. В результате погибли 3 человека, десятки получили ранения.2 Фундаменталисты были официально объявлены виновниками волнений в 1981 и 1984 гг.

Во второй половине 80-х гг. ситуация не изменилась. Она характеризовалась острым социально-экономическим кризисом, тяжелыми условиями жизни населения, неэффективностью системы образования, а также проблемами занятости, особенно среди молодежи.

Отличительной чертой марокканских исламистов по сравнению с их алжирскими единомышленниками стала сравнительно невысокая динамика, с которой они пытались достичь своих целей. Эта особенность отразилась как на тактике марокканских исламистов, сделавшей ее менее агрессивной, так и на структурах движений, в большинстве которых отсутствовали специальные боевые формирования.

Начало 90-х гг. отмечено в Марокко бурными выступлениями студенческой молодежи. Эпицентром событий стал Касабланский университет, где началась забастовка студентов медицинского факультета, инспирированная исламистами. Хасан II вынес вопрос на обсуждение палаты представителей парламента, что показало важность проблемы и желание режима стабилизировать обстановку во что бы то ни стало. События в Касабланском университете явились политической акцией, организованной наиболее радикальной частью исламистов с целью дестабилизации университетских структур и воспитания экстремистски настроенного поколения молодежи. Небывалый размах выступлений вызвал резкие выступления в демократической прессе, которая расценила эти события как первые признаки ситуации, способные привести к алжирскому варианту событий.

К началу 90-х гг. вторым, если не первым с Касабланским центром исламизма, стала духовная столица королевства город Фес. К резкой исламизации города привело то обстоятельство, что он аккумулировал в себе все основные социально-экономические проблемы королевства, такие, как безработица, низкий уровень жизни, жилищная проблема. Все это привело к тому, что в начале 90-х гг. в Фесе прошли наиболее кровопролитные столкновения между исламистами и силами правопорядка, исламистами и левыми радикалами.1

Конец 80-х – начало 90-х гг. ознаменовался еще одним явлением в социально-политической жизни Марокко. Король Хасан II попытался снизить накал классовой борьбы в стране. С этой целью монарх провозгласил “ социальное перемирие ”, в условиях которого большинство политических партий страны было вынуждено отказаться от своих социально-экономических требований в пользу идеи национального единения. “ Возмутителями спокойствия ” в этот период были только исламисты и отчасти партия Истикляль, которые благодаря декларативной борьбе за права трудящихся, смогли укрепить свои позиции в бедных кварталах марокканских городов.

В 1991 г. исламистами был проведен марш в поддержку Ирака и традиционные первомайские демонстрации, они выявили большую численность сторонников интегристских организаций и их высокую дисциплину и решимость бороться за реализацию своих требований.

Тем не менее, Хасан II в одном из своих интервью заметил, что исламистские группировки, действующие в стране, не принадлежат к религиозному интегризму. По его мнению, появление этих группировок явилось следствием политики экспорта иранской революции, проводившейся и проводимой Тегераном. Нынешний исламизм “ не является больше интегризмом, это нечто другое”,1 - подчеркнул Хасан II.

Интегризм, по определению короля Марокко, “ является опасностью, так как представляет собой обскурантизм и выражается через определенные формы диктатуры. Интегризм – это когда позволяют обостриться пртиворечиям, которые имеются у нас. Интегристы имеются в каждой из религий. Что касается мусульманского интегризма, одним из рецептов борьбы с ним является качественное изучение арабского языка, так как он является языком Корана. Мусульманин, который плохо знает арабский язык, вынужден обращаться к переводчику – мулле, который, прикрываясь Кораном и Пророком, может говорить, что угодно. Я убежден, что если бы каждый мусульманин мог непосредственно читать Коран, было бы меньше интегристов”.2

Безграмотность действительно давлеет над королевством, не случайно Хасан II заострил свое внимание на этой проблеме. Несмотря на принимавшиеся усилия, в Марокко уровень грамотности остается крайне низким. По данным на 1995 г., число грамотных женщин составляло всего 32 %, причем в деревнях этот показатель был гораздо ниже и составлял всего 13 %.3

Тем не менее, основой социальной базы для развития исламизма в Марокко стали именно грамотные представители населения – студенты и безработные, имевшие дипломы об окончании средних и высших учебных заведений. На 1999 г. их насчитывалось в Марокко 65 %.1

В конце 1996 – начале 1997 года исламисты, контролирующие большинство учебных заведений страны, инспирировали выступления студенческой молодежи. В университетах Мекнеса и Агадира были учинены настоящие погромы. Власти вынуждены были решительно пресечь эти выступления. 21 января в марокканских газетах было опубликовано совместное письмо трех министров – внутренних дел, юстиции и высшего образования, подписанное королем, в котором выражается озабоченность правительства в связи с ситуацией, сложившейся в высших учебных заведениях страны, и содержались указания срочно принять меры по пресечению “ бесчинств экстремистских группировок, которые установили атмосферу страха и террора в студенческой среде ”.2 В документе подчеркивалась необходимость восстановления спокойствия и порядка в марокканских вузах, возобновления нормального учебного процесса, предусматривались меры по соблюдению внутреннего распорядка учебных заведений, ужесточению пропускного режима в университетах и студенческих городках.

Судебные процессы над зачинщиками студенческих волнений закончились вынесением достаточно суровых приговоров. 42 студента Касабланкского университета были приговорены к тюремному заключению сроком от трех месяцев до двух лет. Еще более строгие приговоры были вынесены в отношении 14 студентов Марракешского университета: один из них лишился свободы на два года, а 13 остальных – на год.

Для Марокко 80-х – 90-х гг. характерно сосуществования процессов политизации ислама и исламизации политики. Рост исламизма вынуждает правящий режим обращаться к широким массам на языке того же ислама, перехватывать инициативу у фундаменталистов, так как наиболее притягательной из всех существующих в стране идеологий является идеология, предлагаемая исламистами.

В феврале 1980 г. Хасан создал высший совет улемов, стал его непосредственным руководителем. В функции совета входят распространение традиционного, “ классического ислама ”, борьба со всевозможными “ подрывными ” течениями, решение вопросов теологического характера, религиозное обеспечение всех акций властей.

В течение 80-х гг. марокканский монарх предпринял ряд мер по обеспечению поддержки режима духовенством страны. Он разрешил региональным советам улемов иметь свой бюджет, работать их представителям в государственных учреждениях, заниматься пропагандистской деятельностью, приглашать улемов из других стран. Было увеличено количество религиозных передач на радио и телевидении, назначены стипендии студентам-богословам для получения образования в странах Ближнего Востока.

С 1996-1997 гг. Хасан II проводил курс на неконфронтационное существование с исламистами. В университетах были созданы отделения исламских исследований, субсидировались коранические школы. Полное сходство позиций обнаруживается между официальной властью и фундаменталистами по вопросу морали. Хасан II в своих выступлениях подчеркивал, что самым худшим из бедствий в истории человечества является “ пренебрежение моралью ”. Он утверждал, что марокканскому обществу не грозят потрясения, вызванные интегристами, как, например, в Иране или Алжире. По мнению короля Марокко Хасана II, отсутствие свободы демократии и многопартийной системы в 80-е гг. в этих странах стало причиной появления движений исламистов, которые являются “ скорее политическими, чем религиозными”, “ Я считаю, что жизнь в условиях однопартийного режима породила этот феномен”, - утверждал он в интервью французскому телевизионному каналу “ Антенн-2 ”.1

Но в Марокко, где с 1962 г. формально существует многопартийная система, исламисты тем не менее появились. Следовательно, либо можно поставить под сомнение справедливость представленного утверждения, либо еще раз пристально посмотреть на характер марокканской многопартийности и согласиться с теми, кто утверждает об ее несоответствии европейскому пониманию этого термина.

Тем не менее, развитие элементов демократии в Марокко неоспоримо, хотя этот процесс остается незавершенным и весьма своеобразным. В стране действует многопартийная политическая система. Имеется 15 легальных политических партий, 9 из которых представлены в парламенте.2 В королевстве достигнут определенный консенсус между основными политическими силами и дворцом. Этот консенсус опирается на общегосударственные ценности, и прежде всего, на традиционность королевской власти, и принятые правила политической игры. Но речь идет только о силах, которые признают незыблемость монархических устоев. Другим, а именно исламистским силам, в хасановской демократии просто нет места. В ряде выступлений Хасаном II признавалось, что нынешний взрыв исламизма в арабских странах имел под собой не столько религиозные, сколько политические и экономические корни.

Лучшими средствами борьбы с фундаментализмом в одном из интервью французской “ Le Figaro ”1 он назвал свободу и хорошее образование, “ именно отсутствие свободы, а не упадок экономики, приводит к интегризму ”. А в интервью для журнала “ Paris match ”2 он заявил, что “ Ислам – религия свободы. Ислам против исламизма ”.

Но нельзя исключать, что в недалеком будущем марокканские исламисты перенесут акцент в своих действиях на различные формы вооруженной борьбы с властями. Можно согласиться с выводом американских экспертов из “ Рэнд корпорейшн ” о политическом будущем Марокко: “ Отсутствие реальных реформ и провал попыток трансформации к умеренной политической системе увеличивают риск нестабильности после ухода с политической сцены короля Хасана II”.3

А в условиях нестабильности именно исламисты могут стать той силой, которая возобладает в Марокко. Однако угроза стабильности может возникнуть не только со стороны исламистов. Главная причина возможных массовых выступлений – сложная экономическая ситуация и связанная с ней проблема безработицы. Население, насчитывающее на начало 1996 г. 26 млн. человек, по прогнозам удвоится к 2020 г. При этом люди моложе 35 лет составят 75 % населения. Именно эта категория марокканцев больше всего страдает от безработицы, и именно она подвержена влиянию радикальных организаций всевозможных оттенков.1 Поэтому одной из приоритетнейших задач марокканской монархии является решение проблем социально-экономического характера.

Как уже отмечалось, особого успеха Хасан II добился в области внешней политики. Он был одним из величайших политических деятелей своего времени.

Часто журналисты называли его “ серым кардиналом ” арабского востока, или же “ хитрым лисом Атласа ”. Как бы то ни было, Хасан II вошел в историю как талантливый политик, служивший делу мира.

В середине 60-х годов основой внешнеполитического курса Марокко стали усилия по укреплению международного авторитета страны и усилению ее влияния, в первую очередь, среди арабских и африканских государств на базе “ многосторонней ориентации ”.

Осуществление идеи опоры на “ треугольник ” - Франция, США, СССР – по замыслу Хасана II должно было обеспечить Марокко одно из ведущих мест среди развивающихся стран. Разумеется, “ треугольник ” не мог быть равносторонним, учитывая тяготение Марокко к государствам Запада, среди которых Франция всегда была приоритетом.

Король Марокко неоднакратно отмечал близость отношений с бывшей метрополией, подчеркивая тем не менее некоторое превосходство над Францией следующим образом: “ Вы не были на школьных скамьях в марокканских школах, в то время как мы, хотя и не учились во Франции, имели учителей-французов. Таким образом мы учили вашу грамматику, вашу историю, изучали ваше общество. Вы же не знаете о нас ничего”.1 Французы не скрывают своего теплого отношения к Марокко и марокканскому монарху. Известный в деловых кругах Жан-Жак Делор в своем интервью заявил: “ Среди франко-говорящих стран именно Марокко для нас французов наиболее структуризировано. С этой точки зрения оно располагает всеми атрибутами нации, государства. С другой стороны, Марокко было модернизировано, сохранив свои традиции. Эта страна вот-вот выплывет на поверхность”.2

Следует отметить личные дружеские отношения правителя Марокко с лидерами V-ой республики – Жоржем Помпиду, Франсуа Миттераном и Жаком Шираком. Нынешний лидер Французской республики свой первый официальный визит в качестве президента нанес именно в Марокко. Было подписано соглашение о расширении сферы сотрудничества между двумя странами. Оставаясь основным торговым партнером Марокко, бывшая метрополия оказывает ему значительную финансовую, техническую и культурную помощь. В крупных городах Марокко открыто 7 французских культурных центров и 29 учебных заведений. Около 6 тыс. французских преподавателей работает в мароккканнских учебных заведениях.3

На протяжении всего времени после получения независимости отношения между Францией и Марокко были стабильными, не считая некоторого охлаждения после “дела Бен Барки”. В январе 1983 г. Ф. Миттеран заверил Марокко в своей поддержке в западносахарском конфликте.

В большинстве своих выступлений и интервью Хасан II характеризует отношения между странами как великолепные, подчеркивая, что “ несомненно, доверительные, теплые отношения между лидерами государств являются важнейшими элементами, способствующими развитию отношений между самими странами”.1

Франсуа Миттеран в своем поздравлении к 60-ой годовщине со дня рождения Хасана II подчеркнул: “ С 1981 г. мы часто встречались с Его Величеством в Рабате, Касабланке, Мараккеше, Фесе, Париже. Вместе мы всегда старались найти выход из трудных ситуаций, определить новые приоритеты в наших отношениях. Мы пытались найти новые формы сотрудничества, соответствующие настоящему времени. У нас состоялись длительные продуктивные обсуждения проблем Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока, арабского мира, Африки. Наши последние беседы были посвящены вопросу отношений между Европой и Магрибом. Я надеюсь, что дружба и сотрудничество между Францией и Марокко будут крепнуть и развиваться”.2

Одной из составляющих отношений между двумя странами является большая марокканская диаспора во Франции ( ок. 1 млн. чел.). Хасан II следит за соотечественниками за рубежом. Находясь с визитами во Францию, он часто выступает перед марокканцами, спонсирует строительство мечетей.

Запад, западная культура вошли в марокканскую действительность, перевернули ее благодаря французам. Король никогда не противился проникновению в страну новых веяний с Запада. Он сам воспринял многие ценности западной культуры, ее язык, традиции. Многие исследователи отмечают, что Марокко входит в XXI век более европейским, чем африканским государством. И в этом заслуга Хасана II.1 Последний официальный визит марокканский монарх осуществил именно во Францию, по случаю празднования 14 июля – национального прздника Республики. Он с почестями был принят в Елисейском дворце. Долго беседовал со своим другом Жаком Шираком, президентом Франции. Обсуждались проблемы сотрудничества двух стран.

Активно развивались американо-марокканские отношения. США считали и считают Марокко своим наиболее надежным партнером в арабском мире. С конца 1981 г. Марокко увеличило закупки оружия в США. В 1982 г. был создан мароккано-американский военный комитет для поддержания военного присутствия Марокко в Западной Сахаре. В феврале 1982 г. были подписаны соглашения об экономической помощи Марокко. США получили военные базы на территории Марокко для переброски своих войск. 1987 г. был объявлен в США “ годом Марокко ” в связи с 200-й годовщиной установления американо-марокканских отношений. Марокко было одной из первых стран, признавших в 1776 г. независимость США. [/more

 Отправлено: 11.04.07 10:42. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Скрытый текст

Экономическое ориентирование сейчас, в начале нового тысячелетия, - это аспект, который более всего затрагивает отношения между нациями. В марте 1995 г. Хасан II посетил Вашингтон по приглашению своего друга президента Билла Клинтона. В ходе этого визита было подписано соглашение, определившее торговое и экономическое взаимодействие между двумя странами. Марокканский лидер еще раз доказал, что политическая акция стоит прежде всего на службе экономического развития. США заинтересованы в стабильном Марокко, так как любое нарушение безопасности королевства будет иметь серьезные последствия для их стратегических интересов по всей Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Именно через Марокко проходят воздушные транзитные маршруты, которые используются американскими военными при развертывании своих группировок на Ближнем Востоке и в Западной Азии. США зависят от морских коммуникаций, проходящих между Гибралтарским проливом и Суэцким каналом. По ним осуществляется в случае необходимости быстрая переброска ВМС из Атлантического океана в Индийский океан и персидский залив. По оценке Пентагона, ему нужны в Северной Африке “ дружественные государства, чтобы обеспечить эти операции, или, по крайней мере, не мешать им”.1 В отношениях с арабскими странами Хасан II всегда проводил свою собственную линию, занимая позиции, выгодные Марокко. Марокканский лидер добился повышения престижа страны в ближневосточном регионе своим стремлением добиться выработки единой точки зрения арабских стран в отношении принципов урегулирования ближневосточного конфликта, инициативой созыва совещаний арабских стран на высшем уровне, поддержкой Палестинского движения сопротивления и участием марокканских войск в боевых действиях против Израиля в 1973 г. На X конференции министров иностранных дел мусульманских государств Его Величество король Хасан II был избран председателем комитета по Иерусалиму. Благодаря энергичным дипломатическим усилиям Марокко совещание глав государств и правительств арабских стран в Фесе, созванное в 1981 г., продолжило свою работу в сентябре 1982 г. Принятый на нем план стал официальной позицией арабских стран по ближневосточному урегулированию. В 1984 г. король Марокко выступил с инициативой проведения внеочередного общеарабского совещания в верхах. Его представители совершили визиты в арабские страны. Значительные изменения претерпела позиция Хасана II в отношении кэмп-дэвидского соглашения между Израилем и Египтом. Большинство исследователей отмечают, что именно король Марокко способствовал самому процессу переговоров и являлся крестным отцом Кэмп-Дэвида, но тем не менее позиция официального Марокко изменилась уже в марте 1979 г. на совещании министров иностранных дел, экономики и финансов арабских государств, где Марокко осудило кэмп-дэвидское соглашение. В соответствии с резолюцией принятой на этом совещании, оно разорвало дипломатические отношения с Египтом. Они были восстановлены в 1988 г. Широкое недовольство в арабских странах вызвало проведение весной 1984 г. в Рабате конференции Объединения еврейских общин Марокко, которой Хасан II придал политический характер. Несмотря на неодобрение арабской общественности Хасан II пригласил в Марокко, в июле 1986 г. премьер-министра Израиля Ш. Переса и обсудил с ним вопросы ближневосточного урегулирования. Этот визит послужил поводом обострения отношений с Ливией. Во время войны в Персидском заливе Хасан II встал на сторону Кувейта и направил воинские контингенты в Саудовскую Аравию. Такой откровенно прозападный курс Рабата вызвал недовольство во многих странах Востока. Что касается экономического сотрудничества, то в феврале 1989 г. в Марракеше состоялась встреча руководителей Алжира, Марокко, Ливии, Туниса и Мавритании, на которой ее участники подписали договор о создании Союза Арабского Магриба (САМ). Заключение договора явилось отражением стремления народов этих стран проводить согласованную политику в области экономики и других сферах общественно-политической жизни. Создание САМ было обусловлено также и международной политической обстановкой, а также развитием событий в этом регионе. В современных условиях странам Магриба, как и другим развивающимся странам, приходится сталкиваться с изменившейся обстановкой в мирохозяйственных связях, что не может не повлиять на весь ход их социально-экеономического развития. Учитывая, что в страны-члены САМ поступает значительная часть продукции некоторых отраслей промышленности западно-европейских стран, ЕС стремиться поддерживать определенный уровень их экономического развития, обеспечить повышение эффективности сферы материального производства. Страны-члены САМ, а в частности Марокко, также в силу своего географического положения, исторических условий развития ориентировано на страны ЕС как на устойчивые рынки сбыта сырья, сельскохозяйственной, а в последнее время и промышленной продукции. Страны САМ остаются для ЕС как важнейший источник минерального и энергетического сырья, сельскохозяйственной продукции и рынком сбыта промышленных товаров, техники и технологий. В 1974-1975 гг. Марокко предприняло широкое дипломатическое наступление с целью признания его прав на Западную Сахару. Ценность этой территории измеряется ее богатыми полезными ископаемыми: залежы фосфоритов, нефть, уран, железная руда, медь, ртуть, калийные соли. В соответствии с соглашениями 1900, 1904, 1912 гг. о зонах влияния в Северо-Западной Африке между Испанией и Францией здесь закрепилась Испания. Территория Западной Сахары была полностью колонизирована. В 1958 г. Западная Сахара была объявлена “ африканской заморской провинцией ” Испании. Смена юридического статуса не меняла фактического положения – Западная Сахара оставалась колонией. После обретения в 1956 г. независимости королевством Марокко, правительство предъявило требования на эту территорию. 16 декабря 1961 г. Генеральная ассамблея ООН в своей резолюции предложила Испании немедлено принять необходимые меры по освобождению Западной Сахары. Хасан II говорил, что в вопросе о Западной Сахаре сосуществовало два уровня – спор с Испанией и противостояние с Алжиром.1 Несмотря на то, что личное отношение марокканского короля к генералу Франко было исключительно лояльным, пришлось идти на открытую конфронтацию. 3 марта 1965 г.по случаю праздника Трона Хасан II принял в Фесе ответственного представителя генерала Франко – Солиса. Он заявил ему: “ Господин Солис, передайте генералу, что если он не желает открывать диалог с нами, я заражу Западную Сахару вирусом самоопределения. Я собираюсь обратиться в ООН с вопросом о самоопределении этой территории. Не получив никакого ответа, в сентябре 1965 г. мы официально поставили вопрос о деколонизации Западной Сахары ”.1 Испания в 1966 г. официально признала правомерность применения к этой территории принципа самоопределения. В 1966 г. по просьбе Марокко вопрос Западной Сахары был вынесен на обсуждение XXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Было вынесено решение о проведении референдума по вопросу о статусе страны под эгидой ООН. Кроме Марокко права на Западную Сахару предъявила Мавритания. Поиски решения проблемы привели за стол переговоров помимо Марокко и Мавритании еще и Алжир, который не выдвигал территориальных претензий, но был заинтересован в судьбе западносахарского народа. Представители этих стран собирались в 1970 г. в Нуадибу и в 1973 г. в Агадире, но безрезультатно. В 1971 г. Хасан II был с рабочим визитом в Мадриде и встречался с генералом Франко. Он вспоминал: “ Я взял слово и попытался объяснить ему, что интерес Испании состоит в сотрудничестве в регионе, которое обеспечит стратегическую защиту Канарским островам, кооперацию на суше и на море. Касаясь вопроса Сахары, я предложил даже расположение баз испанцев в рамках соглашения о равенстве в военном отношении. Затем я говорил еще два часа, он все это время оставался на удивление спокойным. Только глаза и ресницы двигались. Мое выступление закончилось, я сел в кресло, рассуждая: “ Ну что же, я показал им мою теорию, теперь я готов послушать возражения”. Франко ответил мне одной фразой: “ То о чем вы меня просите, Ваше Величество, это самоубийство, к которому не расположен ни я, ни Испания”.1 В 1974-1975 гг. Хасан II предпринял ряд дипломатических шагов, добиваясь решения проблемы в пользу Марокко. Испания, стремясь оттянуть решение проблемы, предприняла новый маневр, предложив ООН послать в Западную Сахару международных контролеров с целью сохранения мира на данной территории. Марокко обвинило Испанию в стремлении запутать ООН, потребовало передать вопрос в Международный суд в Гааге и отложить проведение референдума до решения суда. В самой Западной Сахаре в это время усилилось национально-освободительное движение. Его возглавили Национальный сахарский союз ( НСС ), поддерживаемый Марокко и Национальный фронт освобождения Сегиет-эль-Хамры и Рио-де-Оро ( Фронт ПОЛИСАРИО ). В мае 1973 г. фронт начал вооруженную борьбу с испанцами. Тем не менее, Испания затягивала решение вопроса о бывшей колонии. В октябре 1965 г. Международный суд в Гааге вынес наконец вердикт. Суд констатировал, что территория Западной Сахары не являлась к моменту прихода испанских колонизаторов “ терра нуллиус ” ( “ ничьей землей ” ), признал существование определенных связей племен, проживающих здесь, как с Марокко, так и с Мавританией. Но суд высказал мнение, что связи не могут препятствовать народу Западной Сахары самоопределиться. Решение международного суда дало основания королю Марокко Хасану II сделать беспрецедентный шаг. 20 октября он заявил о законности прав Марокко на эту территорию и организовал поход 350 000 невооруженных марокканцев на Западную Сахару. Инициативу Его Величества поддержали представители некоторых арабских стран. Из Египта, Туниса, Иордании и других стран начали прибывать добровольцы для участия в мирном, или, как его называли, “ зеленом марше”. Такой оборот событий не устраивал Испанию, она обратилась в ООН с просьбой срочно созвать Совет Безопасности. Испанские войска заняли позиции на Северных границах Западной Сахары. Кроме того, Испания предприняла попытку организовать контрпоход. 23 октября Совет Безопасности призвал заинтересованные стороны проявлять сдержанность. 6 ноября, когда первые колонны марокканцев подошли к границе Западной Сахары, Совет Безопасности ООН принял более конкретное решение, призвав Марокко прекратить мирный поход. Испанские же войска получили от своего командования приказ “ воспрепятствовать вторжению ”. Назревала опасность военного конфликта. Но кровопролития не произошло, так как Хасан II остановил движение марокканцев. Во многих своих выступлениях, марокканский монарх подчеркивал значение “ зеленого марша ”, называя его своим звездным часом. 14 ноября 1975 г. в Мадриде начались переговоры между Испанией, Марокко и Мавританией, была достигнута договоренность о том, что Испания передаст управление Западной Сахарой временной трехсторонней администрации. В декабре 1975 г. Генеральная Ассамблея ООН высказалась в поддержку права народа Западной Сахары на самоопределение. В 1976 г. марокканские войска заняли северную часть Западной Сахары и начали вести военные действия с Фронтом ПОЛИСАРИО. Первые семь лет войны были сопряжены с большими потерями с обеих сторон. Марокко не сумело вести в пустыне военные действия – маневренную войну, навязанную Фронтом. Это заставило марокканские власти пойти на сооружение дорогостоящей оборонительной стены из песка и камня, перед которой были расположены минные поля, протянувшиеся более чем на 2 тыс. км., а также опорные пункты и сеть электронных установок раннего оповещения (американского производства). За стеной укрывалось 100 тыс. марокканских солдат. В апреле 1987 г. стена была удлинена до границ с Мавританией. Она закрыла Фронту ПОЛИСАРИО выход к Атлантическому океану. Росло число марокканских переселенцев. Хасан II определил курс на экономическую и политическую интеграцию захваченных районов. Расходы Марокко на обеспечение безопасности и экономическое развитие Западной Сахары составили, по приблизительным оценкам, более 4 млрд. долл., т.е., в ежегодном исчеслении намного превысили сумму всех иностранных кредитов, поступаемых в Марокко. Согласие Марокко на проведение в 1981 г. референдума в Западной Сахаре позволило снять вопрос о приеме САДР в ОАЕ. Принятие Сахарской Республики в ОАЕ в 1982 г. повлекло за собой кризис в этой организации. Марокко отказалось участвовать в работе XVIII сессии Ассамблеи ОАЕ, а затем вообще вышло из этой организации. XIX сессия Ассамблеи ОАЕ (1983 г.) призвала Марокко и Фронт ПОЛИСАРИО к прямым переговорам по урегулированию проблемы и прекращению огня. Официально не признавая Фронт ПОЛИСАРИО, Хасан II установил с ним прямые контакты. Тайные переговоры состоялись в октябре 1978 г. в Бамако ( Мали ) и в марте 1984 г. в Алжире.1 С апреля 1986 г. Марокко вело переговоры с Фронтом ПОЛИСАРИО при содействии Генерального секретаря ООН Х. Переса де Куэльяра. Политика, проводимая Хасаном II привела к тому, что в ноябре 1987 г. Фронт ПОЛИСАРИО заявил о временном прекращении огня в одностороннем порядке.2

 Отправлено: 11.04.07 10:48. Заголовок: Re:

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Скрытый текст

В поисках решения вопроса Западной Сахары Хасан II выступил инициатором создания мароккано-ливийского союза. Он был заключен в августе 1984 г. Ливия прекратила военную поддержку Фронту ПОЛИСАРИО. Союз был назван “ арабо-африканским ”, поскольку в него могла вступить любая африканская или африканская страна, независимо от господствующей в ней религии. Руководство союзом должны были осуществлять совместно Хасан II и Муаммар Каддафи. Однако в течение двух лет союз оставался чисто формальным, а после визита Ш. Переса в Марокко в июле 1986 г., отношения с Ливией были разорваны. В годы правления Хасана II отношения с ближайшим соседом – Алжиром – складывались непросто. Еще в начале 60-х гг. между Марокко и Алжиром обострились отношения в связи с пограничным конфликтом, уходящим своими корнями в колониальную эпоху, когда французские власти “ отрезали ” от Марокко территорию площадью около 200 тыс. кв. км. В октябре 1963 г., после переговоров между лидерами двух стран, не увенчавшихся успехом, возник вооруженный конфликт по поводу принадлежности района Тиндуфа, Бен Белла – лидер Алжира и Хасан II повернулись друг к другу спинами. С приходом к власти Хуари Бумедьена ситуация немного стабилизировалась. В сентябре 1964 г., при содействии ОАЕ, было достигнуто соглашение об урегулировании пограничного спора, а в начале 70-х Марокко отказалось от претензий к Алжиру и Мавритании. Однако неурегулированность вопроса о границах порождала трения между государствами. В 1976 г., после признания Алжиром Сахарской Арабской Демократической Республики, были прерваны всяческие отношения. Была закрыта граница между двумя государствами, из Алжира были высланы 45 тыс. марокканцев. Происходили вооруженные пограничные столкновения. В годы правления Хасана II Марокко поддерживало дружественные отношения с СССР, а после его распада с Россией. Советское правительство признало Марокко 11 июля 1956 г., а в сентябре 1958 г. установило с ним дипломатические отношения. С 1960 г. стали налаживаться отношения на правительственном уровне. В октябре 1960 г. Хасан II посетил СССР и заявил, что: переговоры с руководителями Советского Союза “ дали плодотворные результаты в области торговли, экономических и культурных отношений, а также научного и технического сотрудничества”.1 В 1961 г. ответный визит нанес Л. И. Брежнев, тогда еще председатель Верховного Совета СССР, обсуждались вопросы о планировании марокканской экономики. В 1969 г. была создана постоянная советско-марокканская межправительственная комиссия. В наибольшей степени развивались советско-марокканские отношения в области торговли, регулируемые торговым и платежным соглашением от 19 апреля 1958 г. С 1966 г. торговля ведется на долгосрочной основе. В 1970 г. была создана постоянная комиссия по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. В марте 1978 г. в Москве было подписано соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве в области фосфоритов, названное “ контрактом века ”. В июле 1979 г. было заключено новое торговое соглашение. В январе 1981 г. вступило в силу советско-марокканское соглашение в области морского рыболовства, подписанное в апреле 1978 г. Внешняя политика при Хасане II поражала связями со странами, принадлежащими к разным идеологиям и горизонтам, своей дипломатической активностью, чувством инициативы и инновации. Многие политики, ученые отмечали ее реализм, сдержанность, прагматизм, способность к адаптации, к достойному примирению. Для обеспечения всего этого марокканский монарх много работал. Он до мельчайших подробностей знал все, вплоть до цен на оптовых и розничных рынках, не говоря уже о чисто государственных делах, знал об условиях жизни народа, насущных потребностях своей страны. Умел самостоятельно определить основные направления внешней политики, не ущемляя собственных интересов и уважая интересы других государств. “ Я подумываю о том, чтобы вступить в профсоюз, который бы защищал мои интересы, потому что у меня слишком уплотненный график работы”, - шутливо признавался король в интервью французскому журналисту Эрику Лорану. Хасан II эффектно смотрелся на пресс-конференциях, свободно переходил с французского на английский или испанский языки. Он охотно выступал перед большими аудиториями. При общении с журналистами Хасан II готов был беседовать на различные темы, его коньком была политология, модные теории и концепции. В одном из интервью он заявил, что если бы не был королем, то непременно стал бы историком. Король Марокко был крупным землевладельцем. Ему принадлежали обширные плантации цитрусовых, известных всему миру. Он являлся также основным держателем акций “ Королевской компании фосфатов ”. Хасан II говорил: “ Моя система не абсолютистская. Я не могу ничего поделать с тем, что мой народ любит меня до самопожертвования. Если завтра я попрошу марокканцев мобилизоваться для нового зеленого марша и, если они мне подчинятся, то это не будет моей ошибкой. Мой народ мне никогда не отказывал, потому что он знал, что я ни в чем не отказал бы ему”. Смерть короля Хасана II повергла в глубочайший траур весь марокканский народ. Он скончался 23 июля 1999 года, в возрасте 70 лет. На один день Марокко стало местом, собравшим лидеров двадцати двух государств, африканских, ближневосточных, европейских. Хасан II был одним из самых влиятельных лидеров арабского мира; талантливый политик, он являлся синтезом традиционализма и прогресса, как, впрочем, и управляемое им государство. В годы его правления страна приобрела статус одного из самых устойчивых государств Востока. Несмотря на сложное социально-экономическое положение монарх сумел провести в жизнь ряд реформ, которые оказали благоприятное воздействие на ситуацию в целом. В первые годы его правления абсолютная монархия была преобразована в конституционную, с сильной властью короля. Хасан II разработал и внедрил в жизнь конституцию королевства Марокко. Многие исследователи называли ее конституцией авторитарного режима, но сам король утверждал, что именно такой режим наиболее подходит его государству. Неоспоримым является и тот факт, что в годы правления Хасана II в Марокко развивались элементы демократии, начала функционировать многопартийная система, появились оппозиционные монархической власти движения. Но процесс демократизации общества направлялся непосредственно королем и имел управляемый характер. Характерны в этой связи слова марокканского монарха, произнесенные в марте 1992 г. по случаю 31-й годовщины восшествия на престол: “ …демократия, желанная для всех, с тем чтобы преуспеть и укорениться, должна вводиться в тщательно изученных дозах. Прежде чем быть записанной в законы и конституции, демократия должна стать комплексом традиций, передаваемых из поколения в поколение. Если же ее пытаются пересадить резко и грубо туда, где она не имеет никаких корней, то со всей очевидностью возникает риск спровоцировать общественный взрыв”.1 После тридцати восьми лет правления Хасан II оставил своему преемнику страну, не раздираемую внутренними конфликтами, с устоявшейся политической системой, отрегулированной внешней политикой, страну, где подданные чтят и ценят своего монарха, который является для них символом нации. Лозунгом “ конституционной, демократической и социальной монархии ” в Марокко являются слова: Бог, Родина, Король.

 Отправлено: 11.04.07 10:49. Заголовок: Re:

ОКОНЧАНИЕ

Скрытый текст

Заключение Институт монархии в Марокко складывался на протяжении многовековой истории государства. Монархическая форма организации власти предопределила особенности политического развития этой страны в XX веке. В политической структуре доколониального Марокко власть султана занимала значительно более скромное место, чем власть короля. 30 марта 1912 г. султан Мулай Абдельхафид был вынужден подписать Фесский договор, предусматривавший установление французского протектората над Марокко. 27 ноября того же года был заключен франко-испанский договор, по которому Франция уступила Испании области Риф и Джебалла, а также анклав Ифни на юге султаната. Танжер составил международную зону. Официально существовал лишь французский протекторат, разделенный на три зоны. Впрочем, даже уступив давлению великих держав, Мулаю Абдельхафиду удалось сохранить главное – определенное международное лицо Марокко, ее территориальное единство, а также некоторые традиционные властные институты. В период протектората произошла первая ломка властных структур Марокко. Поскольку Франция была заинтересована в более прочной централизованной власти, позволявшей ей контролировать ситуацию, она способствовала реорганизации султанского аппарата власти, повышала его эффективность. В колониальной политике Франции в послевоенный период постоянно противоборствовали две ведущие тенденции: подавление национально-освободительного движения и вынужденные уступки ему. Долгое время преобладала первая тенденция – военное подавление движения за независимость. Это было вполне объяснимым по отношению к Марокко, единственной стране Северной Африки не покоренной Османской Империей в период ее экспансии. Сразу после установления режима протектората началось вооруженное сопротивление марокканцев колонизаторам. Опыт борьбы марокканцев за свободу и независимость, и в частности, пример Рифской Республики, долгое время был наглядным примером того, как надо бороться за свою независимость. Французские власти помнили, чего им стоило покорение свободолюбивых племен горного Марокко. С начала 50-х гг. XX в. постепенно набирала силу вторая тенденция, приведшая к компромиссу с национально-освободительным движением путем реорганизации султанского аппарата власти. Вместе с расширением власти султана “сверху” в период протектората существенно возрастал авторитет султана “снизу”. Это объяснялось тем, что Мухаммед бен Юсуф, провозглашенный султаном в 1927г., в 40-е гг. включился в общенациональную борьбу за независимость страны. Принудительными методами французские власти пытались заставит Сиди Мухаммеда бен Юсуфа отмежеваться от национально-освободительного движения и тем самым покончить с “марокканским кризисом”. Однако события, последовавшие после февраля1951 г., показали, что так называемый марокканский кризис превратился, по существу, в кризис французской колониальной политики в Марокко. Низложив султана в 1953 г., французская администрация не осознала того, что она выдвинула его в авангард национально-освободительного движения, и тем самым способствовала началу своего конца в Марокко. Под давлением всех политических сил страны французским властям пришлось вернуть трон его законному владельцу – султану Мухаммеду бен Юсуфу. Его возвращение стало триумфом национально - освободительных сил. Для большинства подданных султан был не просто носителем верховной власти, но и олицетворением суверенитета страны, ее традиций и обычаев. Вполне естественно, что после получения независимости, имя Мухаммеда бен Юсуфа ассоциировалось с понятием свободы и с территориальной целостностью страны, восстановленной 26 октября 1956 г. В августе 1957 г. Мухаммед бен Юсуф принял титул короля и имя Мухаммед V. Именно этот факт можно назвать отправной точкой в развитии “современной” монархии в Марокко. Мухаммед V стал основателем той системы политической власти, которая с некоторыми изменениями функционирует и сегодня. Она сочетает в себе традиционализм и прогресс. В целях укрепления своего режима и социально-экономической стабильности Мухаммед бен Юсуф предпринял меры, чтобы поставить оппозиционные политические силы страны под свой контроль. С этой целью он вступал в союз с главными политико-экономическими группировками, умело маневрировал, поощряя то одну, то другую оппозиционную силу, а те в свою очередь стремились опередить своих соперников и заручиться поддержкой королевской власти. Вплоть до начала 60-х гг. (до смерти Мухаммеда V) в стране не существовало организованной политической оппозиции и противодействия королевской власти. Основную роль в этом сыграла личность короля, его непререкаемый авторитет и заслуги. С начала 60-х годов ХХ века начинается перестройка политических и правовых систем, ориентированных на восприятие европейских моделей, но с традиционным влиянием ислама. 14 декабря 1962 г. вступила в силу первая конституция страны, предусматривающая создание двухпалатного парламента. Ее разработкой и внедрением в жизнь занимался король Марокко – Хасан II. Началась трансформация института абсолютной монархии, существовавшей в Марокко на протяжении всей истории государства. Симбиоз и динамика взаимодействия современных элементов и традиционализма привели к рождению особого типа монархии. С одной стороны, она является парламентской с сильной королевской властью, с другой – авторитарной, но с элементами парламентаризма. Марокканская монархия является одной из немногих сохранившихся на Арабском Востоке и в Африке. Ее сохранению способствовал тот факт, что, начиная с 60-х гг., именно монарх стал инициатором проведения коренных социально-экономических реформ и политических изменений. Сам Хасан II утверждал, что монархия – наиболее приемлемая для Марокко форма правления. Только жесткий режим сможет удержать страну от великих потрясений. Демократизацию общества он рассматривал как поэтапно вводимое явление, так как резкое ее внедрение могло бы привести к краху общественной системы в целом. При Хасане II сложилась многопартийная система функционирующая и по сей день. На политическую арену вышло 15 легализованных политических объединений, 9 из которых составили оппозицию режиму. Процесс демократицации в общественно-политической жизни Марокко – явление закономерное. Сам король, воспринявший западную культуру, ее ценности, является примером взаимодействия и взаимовлияния цивилизаций. Политическая структура Марокко соединяет в себе как традиционно-исторические, так и современные элементы. Эти особенности сказываются на политическом процессе, темпах, характере внутриполитической эволюции во всех сферах общественно-политической жизни, на стиле и методах руководства. Симбиоз и динамика взаимодействия современных элементов в политической культуре и политическом развитии Марокко весьма полезны для создания нового политического пространства, способствуют появлению таких структур, которые могли бы стать своеобразным посредником и амортизатором в сложных политических ситуациях, возникающих в стране. Перестройка политических и правовых систем в Марокко идет по западному образцу. Тем не менее, ислам занимает одно из самых приоритетных мест в политической жизни Марокко, в большой степени государственная религия способствует укреплению режима, но в то же время является и силой, противостоящей ему. С начала 70-х гг, и особенно после Иранской революции, в Марокко значительно выросло число исламских фундаменталистов, стремящихся выйти на политическую арену. Усугубление социально-экономической обстановки не позволяет сегодня говорить о стабильности марокканского государства в будущем. МухаммедVI , новый король Марокко, не имеет того политического авторитета, которым обладал его отец, что может привести к дестабилизации обстановки, усилению фундаменталистских тенденций в обществе и краху монархической системы. Некоторые исследователи полагают, что у Марокко есть два пути. Первый – встать на путь модернизации, опирающейся на демократические принципы в их общечеловеческом понимании, соблюдение рав человека и экономическое развитие. Второй – сохранить структуры, ставшие главным источникомэкономической, социальной и культурной деградации. Если будет сделан выбор в пользу второго варианта, - сохраниться огромный разрыв между властью и миллионными массами простых марокканцев, что будет чревато политическими и социальными взрывами внутри страны. Это хорошо понимает и новый король. Уже первые его шаги показали, что он не будет мириться со сложившимися в стране стереотипами. Прежде всего Мухаммед VI и его окружение повели планомерное наступление на позиции всесильного главы МВД Дриса Басри. Известный противник Хасана II французский журналист и писатель Жиль Перро считает, что новый марокканский монарх принял ряд “весьма неплохих решений, которые, тем не менее, носят символический характер”. Однако остается “узнать, имеет ли Мухаммед VI намерение и средства для атаки на систему, созданную его отцом, систему, сделавшую из марокко страну с самым вопиющим неравенством из всех государств Магриба”. Тем не менее, первые шаги марокканского монарха вселяют оптимизм во многих марокканцев, верящих в стремления 36-летнего короля придать новый динамизм социально-экономическому развитию страны, способствовать дальнейшему развертыванию в ней демократических процессов,решить многочисленные внутренние проблемы. Мухаммед VI дал понять, что он намерен продолжать начатый еще его отцом уникальный для арабского мира эксперимент сосуществования монархии и левого кабинета. Король решился пойти на устранение от дел всесильного Дриса Басри – главную опору режима Хасана II. Он привлек на свою сторону часть критически мыслящей интеллигенции, приступил к определенной демахзенизации властных структур Марокко, максимально облегчил жесткие правила протокола двора. После первых лет нахождения Мухаммеда VI у власти определился стиль его руководства: во всем, где необходимо срочное вмешательство, он больше полагается на создаваемые им структуры, параллельные правительству. У простых марокканцев молодой монарх не вызывает страха. Более того, он уже получил в народе имя “султан Центральных карьеров” (такое название носит гигантский бидонвиль в Касабланке). Подобная любовь понятна – монарх предпочитает завоевать любовь своих подданных, нежели вызывать страх, тем более, что население страны очень молодо. Мухаммеду VI необходимо сохранить стабильную обстановку в стране, не потерять позиций во внешнеполитическом курсе и вывести Марокко в ряд ведущих государств Африки.

 Отправлено: 11.04.07 10:52. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:54. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:55. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:56. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:56. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:58. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:58. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 10:59. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 11:00. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 11:01. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 11:02. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 11:02. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.04.07 11:03. Заголовок: Re: